МАКСИМ
«Папа, привет!» - в трубке звенел счастливый голос Максима.
«Привет, родненький! Как ты там?»
«Нормально, меня в команду взяли, правда в чемпионате штата играть пока не дают, но в товарищеских играх выпускают на несколько минут, вроде получается, тренер хвалит»
«А учеба как? Язык как? На уроках всё понимаешь?»
«Нет, пока с трудом, но на тренировках с пацанами говорю, они меня понимают, правда, я их не очень, но постепенно набираю запас слов. Здесь язык другой, вроде проще, но сложнее, понял, какая ерунда?»
«Я знаю, Максим, сталкивался с американцами, но зато ты быстрее на их языке заговоришь»
«Пап, я, что звоню… Ты можешь у директора спортивной школы попросить один комплект формы для нашего тренера, он их коллекционирует. У него весь кабинет ими завешан. Если сможешь, пришли, это мне на пользу будет»
«Конечно, сделаю, не вопрос. Только у меня, кажется, будет возможность попасть в штаты к весне, правда я еще не уверен. Так, что, если не пришлю, то привезу, но форма будет однозначно, не переживай. Я маме трубку даю, поговорите немного»
Дальнейший разговор крутился вокруг питания, погоды и отношений в семье, и, судя по выражению лица жены и ее голосу, было понятно – всё у сына совсем не плохо.
«Максим, ладно, заканчивай, не мотай деньги» - снова взял трубку отец.
«Я, когда вопрос решу, позвоню тебе. А ты старайся. Скажи мне напоследок, что-нибудь по заграничному»
Максим рассмеялся и на довольно приличном языке, но с ужасным русским акцентом, поведал, что будет стараться и обязательно поступит в колледж, где станет играть в баскетбол за университетскую команду.
«Молодец, мечтать не вредно. Удачи! Мы с мамой тебя целуем, а от Вики привет, она сейчас еще на психолога пошла учиться, я говорил тебе? В общем, бери пример с сестры: один диплом с отличием получила и на второй замахнулась. Так, что, сынок, не отставай!»
Отец положил трубку и тоскливо закурил. Пусто было в доме, тихо…
* * *
Второй год в Челябинске для Максима ничем примечательным не обозначился. Он учился, каждый день ездил на тренировки, иногда на игры. В общем, все шло в рабочем порядке, пока в подвале их дома не организовали секцию карате, в которую он сразу же записался. Да, и как было не записаться, ведь ему не давали покоя Жан Клод Ван Дамм,
Чак Норис, Брюс Ли, захватившие в плен сердца миллионов мальчишек на всей земле, фильмы с участием которых были пересмотрены на десятки раз. Максим любил, стоя у зеркала, выполнять характерные элементы карате и смотреть на себя со стороны. Выглядело это очень эффектно, а та легкость, с которой он выпрыгивал в полу-шпагат, имитируя удар ногой, вызывали у отца приятные эмоции:
«Лихо, нет слов, прямо, настоящий каратист, хоть в кино снимай»
С этого момента Максим снова стал разрываться на части из-за нехватки времени.
Но на все доводы родителей, отвечал, что всё успеет. И успевал, но не досыпал постоянно.
Как-то, зимой его долго не было, и родители страшно волновались. Отец с собакой не уходил с троллейбусной остановки, но время шло, стало совсем темно и ужасно холодно, а сына не было и не было. Дианка тоже, кажется, волновалась и от мороза всё время тыкалась носом в его ноги. Один за другим, подходили автобусы, отец с надеждой всматривался в салоны, но двери закрывались, увозя с собой едва теплящуюся надежду.
Троллейбусов, правда, было меньше, и те шли не из центра. Где-то, ближе к десяти вечера, когда терпению подошел конец, и нервы были на пределе, он направился к стоянке, чтобы завести машину и ехать на поиски сына. Но, не пройдя и двадцати шагов, словно по чьей-то подсказке, оглянулся. Из-за поворота, похожий на маленький самоходный сугроб, показался Максим. От сердца сразу же отлегло и он бросился к нему навстречу.
«Ну, где тебя носит, мы уже с мамой места себе не находим, с ног сбились» - обнимая замерзшего сына, взволновано спрашивал отец.
«Да, ничего сюда не едет, всё стоит от центра до дворца спорта, говорят, свет отрубили.
Я пешком шлепал, хотел из автомата позвонить, так трубка оборвана» - словно оправдываясь, пытался объяснить ситуацию сын.
«Бог с ним, пришел, живой и замечательно. Пойдем скорее, отогреваться и ужинать. А на свое карате ты опоздал»
«Ничего, завтра тренеру расскажу, почему не был. Хотя, наверное, я на карате ходить перестану. После баскетбола, сил не остается прыгать и вертушки крутить, как думаешь, пап?»
«Это, по-взрослому! Давно решил? Молодец»
«Сегодня, пока шел пешком. Не хочу повторения плавания и музыки. Если тренироваться, то надо серьезно, а так, только время терять» - глубокомысленно подвел итог Максим.
«И то, верно, идем скорее, мама ждет» - и они быстро пошли к своему подъезду, а Дианка, только что, еще прижимавшаяся, от мороза, к отцовской ноге, словно обрела второе дыхания и, попрыгав вокруг вернувшегося хозяина, стремглав бросилась домой.
За ужином, мама сообщила, что улетает в Москву, на несколько дней и надеется вернуться к такому же порядку, какой оставляет. Получив от семейства, обещание, без нее жить аккуратно и не ссориться, дала указание, помыть посуду, и пошла спать.
А Максим с Викой еще долго не ложились, всё обсуждая его сегодняшние приключения.
Вернулась она в субботу после обеда с кучей сладостей, которые можно было купить только в Москве и прочими подарками для всех. Максиму она привезла модель военного фрегата начала XIX века, которую он с ходу начал собирать. Судя по всему, работа была кропотливая: множество мелких деталей и прочий арсенал корабля требовал склейки строго по схеме и занимал много времени.
«Сынка, ты что, спать, сегодня не пойдешь?» - волновалась мама, на что он с серьезным видом отвечал:
«Надо же всё сделать… Ты, когда шьешь, ведь, не бросаешь работу, и меня не трогайте»
Действительно, оторвать маму от шитья, когда у нее что-то не получалось, было опасно, все это знали и не трогали ее. Максим, судя по всему, унаследовал эту же черту характера.
Никакая сила не могла заставить его бросить работу на полпути. Он мог, не отрываясь, заниматься, чем-либо, чтобы потом с гордостью показать плоды своего труда.
«Ладно, ладно, завтра выходной, вставать не надо, колдуй» - махнула рукой мать.
А утром на столе, после, как оказалось, шестнадцати часов кропотливой работы, красовался, изящных форм, фрегат, словно на полных парусах, несущийся по морским просторам. От мачт к бортам тянулись бесчисленные лестницы и «канаты», и из множества иллюминаторов выглядывали миниатюрные пушки, и это все надо было аккуратно смонтировать на свои места и приклеить. В общем, адский труд. И Максим это сделал, смог сделать, превозмогая желание спать, или просто отдохнуть, он всю ночь деталь за деталью, элемент за элементом приводил свое детище в должный вид. Но, как у любой увлекающейся натуры, интерес к плодам своего творчества у него пропадал. Ему было интересно творить, причем, чем сложнее была работа, тем большую радость она доставляла. А после завершения труда, когда работа оставалась позади, наступала апатия, опустошение. Сделанное, его переставало интересовать до появления новой задачи.
А фрегат долго стоял на телевизоре и привлекал всеобщее внимание приходивших к Вике подруг, к родителям друзей и, конечно, мальчишек, то и дело забегавших к Максиму в гости.
И много лет спустя, родители, разглядывая корабль, величественно, возвышавшийся над телевизором, диву давались терпению и упорству, тринадцатилетнего сына, достойного восхищения.
* * *
«Да, за Максима можно не волноваться, он всего добьется, потому что умеет терпеть и доводить дело до логического конца» - сам с собой говорил отец, докуривая очередную сигарету.
«Ты, чего бурчишь? Спать иди…» - с кухни напомнила о своем присутствии жена.
«Да, я так, ничего. Вспомнилось немного».
* * *
Между тем, зима с редкостными морозами и снегопадами уступила место весне, а та, быстро справившись со своими хлопотами, передала полномочия лету, которое наряду с радостными моментами доставило и не мало огорчений.
Первое, что произошло, в Дианку впился клещ. Заметили его не сразу, а только к вечеру, когда он, как крупная вишня, стал виден на ее животе, даже, не смотря на густую шерсть.
Вика, как крупный специалист в медицине, получивший навыки в институте, стала удалять мерзкое насекомое, но только разорвала его пополам, оставив большую часть в ранке. Она еще долго колдовала, заливала рану маслом, но, наверное, все было бесполезно, потому, что собака всё равно заболела, правда, поняли это позднее, когда она чуть не утонула в карьере.
Стояла жара, и решили пойти купаться, благо карьер был совсем близко, и вода в нем, благодаря множеству подводных ключей, отличалась исключительной чистотой.
Максим стал бросать в воду то палку, то мячик, и Дианка храбро бросалась за ними вдогонку и с удовольствием приносила на берег. Но вдруг все обратили внимание, что, доплыв до палки, она вдруг стала скулить, ловить воздух и беспомощно бить по воде передними лапами, задние, как будто, бездействовали. Не задумываясь, отец прыгнул в воду и поплыл на середину карьера. И вовремя, еще немного, и Собака бы просто пошла ко дну. Подхватив ее, отец с трудом вернулся к берегу. Дианка, не могла идти задними лапами и просто волочила их за собой, с неимоверными усилиями переставляя передние.
Отдых был испорчен и, взяв собаку на руки, отец понес ее домой. А Вика с Максимом с поникшими головами следовали за ним.
Лечение Дианки затянулось, отец колол ей разные лекарства, но поправляться она не торопилась. Только врач, в очередной раз ее осмотрев, заметил положительные сдвиги.
Но требовалось продолжительное лечение. Никто и не собирался лечение прерывать, но настало время Максиму с Викой ехать в Сочи, причем, без взрослых, самостоятельно, и уход за собакой полностью лег на родителей, с чем они прекрасно справились. К возвращению молодежи, Дианка уже неплохо ходила, только по лестнице взбираться еще не могла.
«Вот, ваше сокровище, почти здорово. Долечивайте, пока мы с мамой тоже на море не отдохнем» - отчитался отец перед детьми.
«Как отдохнули? Максим, ты Вике не очень мешал? Не всех ухажеров распугал?» - шутила мама.
«Мам, ты что, он меня защищал, настоящий брат! А отдых? Купались, загорали, в кино ходили, ели, пили, вот и весь отдых. Короче, нормально отдохнули.» - улыбалась в ответ Вика.
«Ну, справитесь без нас? Холодильник полный, наготовлено на неделю, кроме хлеба и молочного покупать ничего не придется, разве только мороженое, но и оно молочный продукт» - с легким волнением, спрашивала мама.
«Всё будет в норме, уезжайте спокойно, а Дианка к вашему приезду будет бегать по лестнице вверх-вниз, как угорелая, мы ее носить на руках не собираемся» - высказался Максим
На том и порешили. Родители через день уехали в Лазаревское, а молодежь приступила к выполнению домашних обязанностей.
По возвращении домой, родители и, правда, не узнали свою больную собаку. Она встретила их восторженным лаем, юлой крутилась у ног и норовила каждого облизать.
«Я ее заставил своими ногами на улицу ходить. Она сначала упиралась, привыкла, что ты, папуленция, ее носил на руках, но лучше самой спуститься во двор, чем терпеть. Я ее измором взял, а постепенно и домой стала забегать без понукания. Вот, что такое современная система воспитания животного!» - с гордостью за результат рассказывал Максим.
«Молодцы, нечего сказать! Значит все в порядке?» - спросил отец, видя явно озабоченное лицо сына.
«Не совсем, с Дианкой что-то случилось, стала бросаться и кусаться. Я иногда на кухне весь день сидел, пока Вика из института не вернется, она меня в комнату не пускала, лежала посреди дороги и рычала, а стоило мне попробовать прошмыгнуть, бросалась на меня сзади» - нарисовал сын совсем не радужную картину.
«Пап, она и мне прохода не давала, то лежит спокойно, ноль внимания, то вдруг, как бес в нее вселится, рычит и бросается, причем сзади, мы ее боимся» - вторила дочь, не умолкая ни на секунду:
«Врач сказал – это осложнение на нервную систему, мол, ей надо сменить обстановку, а здесь она так и будет кидаться. Короче, надо ее кому-нибудь отдать, а мы с ней больше днем одни не останемся».
«Ладно, решим, надо подумать, не сейчас же, я ее повезу. Поздно и некуда. Утро вечера мудренее. Всё, закрыли вопрос. Завтра всё постараюсь решить» - сказал, как отрубил отец.
Утром он взял Дианку с собой на работу, в надежде ее к кому-нибудь пристроить и, что удивительно, пристроил… А дети, со слезами на глазах, провожали «члена семьи», каким за эти годы успела стать собака, и два чувства боролись в их сентиментальных душах: страх и жалость. Эти чувства часто преследуют нас в жизни, и от правильного решения, порой, зависит многое. С одной стороны, они сами попросили избавить их от постоянного страха, с другой, у них, будто что-то отрывали от сердца, резали по живому…
Но решение было принято и возврата назад, как это часто бывает, не было.
Поехав по делам в район вокзала, отец заглянул в стоматологическую поликлинику, ставшую за последние годы, семейной, где знакомая медсестра с первого взгляда влюбилась в Дианку и с радостью взяла к себе. А та, сначала с восторгом побежала за новой хозяйкой, но вдруг остановилась и долго смотрела вслед отъезжающей машине,
слегка поскуливая. Она, наверное, еще не понимала своим, собачим умом, что ее бросили.
Бывает, что люди в отличие от животных, предают своих питомцев, но как их за это судить? Они сами судят себя, и большего наказания придумать сложно.
Минуло лето, снова начались занятия в школе и возобновились тренировки. Максим с головой ушел в дела и, казалось, совсем переболел разлукой с Дианкой. Только, это казалось. На самом деле, он еще долго переживал и с тоской смотрел на своих знакомых и просто прохожих, рядом с которыми гордо вышагивали их четвероногие любимцы.
Но окончательно он успокоился за судьбу своей собаки, когда, среди зимы, проходя мимо поликлиники по дороге со стадиона «Локомотив», где проходила очередная игра по баскетболу, увидел свою Дианку, весело резвившуюся с каким-то мальчишкой. В тот момент ему захотелось позвать ее, приласкать, но здравый смысл взял верх и, посмотрев немного в ее сторону, Максим, не оборачиваясь, пошел к трамвайной остановке.
А в голове, как молоточками стучало: «Ей хорошо без меня, ей хорошо, и ладно, и пусть…»