Брат болел с бодуна,
Посылал за «Боржомом»,
Утро коркой морозной хрустело.
Неживая страна
замерла напряжённо
возле теле-, там ехало тело -
на бумажном лафете
бумажный божок,
окруженный толпой прокаженных.
Я в вокзальном буфете
покупал пирожок
и в кафе - пять бутылок «Боржома».
А по телику зуд -
у державной стены
в карауле замерзли гориллы.
И скупую слезу
выбивал из страны
славный диктор товарищ Кириллов.
Шапки, лысины,
флаги, Шопен, ордена,
ленты, мальчик (слегка нагловат).
И как висельник
смотрит родная страна,
И как школьник стоит Арафат.
Брат рыгнул у экрана
и сделал глоток.
«Тошнота. Как у Жан-Поля Сартра».
Под трибуной бараны.
Тяжелый гудок.
Мне 11 лет послезавтра.