Меня теперь находишь ты красавцем?
Ты издеваешься? И все же так мила.
Что, говоря с тобой и слыша ложь от уст твоих,
Кажусь себе я иностранцем.
Что ж, верю на слово. Твоя взяла.
Но это потому, что ты моей судьбою обеспокоина?
Я верно понял, да?
Ты говоришь, я для тебя диковина?
Что ты с другим несчастлива была?
Что ж. Буду ласковым я, преданным, надежным.
Обиду утаю, дабы тебе поиздеваться всласть.
А чтоб возобновить свиданья в день погожий,
Вернее в цель стремлюсь попасть.
Ты мне расставила ловушки и капканы.
Но ты сама в ловушку страсти угодишь.
Не лучше ли забыть тебе влюбленного жигана,
Не лучше ль ран былых не бередить?
Продлить. Продлить свидания стремишься.
Ночами шепчешь мне, что я красив, как Бог.
А лишь моложе встретишь, снова возгоришься.
И снова сделаешь меня носителем рогов!
Мутится разум мой. Пришла пора расплаты.
Не красотой моей пленилась ты, но плоть
Тебя моя пленила. Виновата
Не отрицай. Мой разум вновь не побороть.
И плотские утехи
оставь, забудь, как будто их и не было совсем.
Надеждой призрачной мои ты жалишь веки.
*
Но нет, слабею от твоих я ласок. Становлюся снова нем.