И вот я слышу гул стихии водной
Свергающихся рек в Коцит -
В то озеро, что в Преисподней,
Куда вмороженный стоит
Властитель Ада, враг Господен,
Во льду, вокруг же всё горит -
Огнём караются народы,
Что прегрешили против естества,
Бежит толпа, подобье хоровода,
Содомников, ведь их огонь достал!
Вот отделяются от массы три фигуры
И к нам бегут - я даже их узнал,
Хоть в ранах, шрамах и так хмуры,
Они чуть не свернули шеи,
Так резко в беге повернулись
Ко мне, ведь я стоял левее,
Предохраняясь от огня с песком;
Кричали: "Ты живой! То не во сне ли?
Ты перед нами целиком -
В одежде, во плоти земной,
След оставляешь на земле и нам знаком;
Ты истый Флорентиец - так открой,
Что в нашем городе порока,
Кто там погиб и кто живой?
Мы ж здесь горим по воле рока
За греж носивших шпагу, но не женщин -
Мы педерасты, нам гореть без срока;
По воле Миноса должны мы жечься
До дырок в теле, до крови, до струпьев
И ни секунды не стоять на месте;
Мы навсегда в пределе неуютном,
Три рыцаря - Гуэра, Бранди, я же Рустикуччи,
И вижу, знаешь нас, беспутных."
И я ему: "Вас знаю даже лучше -
Что вы герои битв, любил вас с детства,
Тебя, Гуэру, Борсирэ. И это случай
Защитников Флоренции, узреть вас вместе
В юдоли скорби, боли и позора...
Но я ведом другим, он там на месте
Мне подаёт свой знак одним лишь взором,
Нам предстоит спуститься до Джудекки
Сквозь злую пропасть в месте горном".
И он в ответ: "Скажи-ка человекам,
Во сколько обойдётся каждый грех,
Пусть помнят до скончанья века".
И грешники продолжили свой бег,
Я даже не успел сказать "Аминь",
Как вмиг исчезли, и простыл их след.
И вот мы снова в сумрачной долине,
Опять услышали урчанье водопада
Почти как воды Монте-Везо в Аппенинах,
А этот водосток был кровью Ада,
Он падал в пропасть, что без дна,
В ту тьму, что знать живым не надо.
Мой стан длиннейшей цепью перевязан,
Я ею с юных лет обвит,
Надеясь обратать пантеру сзади,
Которая с рождения манит;
Я изучил её коварную натуру,
Моё желание - её убить
И золотую в пятнах снять бы шкуру,
Хочу над ложем я её прибить,
Тогда бы в сердце поутихли бури;
Вергилий говорит: "Отдай мне эту цепь,
Которой ты искуссно опоясан,
Тогда мы сможем кое-что иметь".
Один конец швырнул, зачем - не ясно,
И, как рыбак, он словно стал удить;
Я чувствовал всем сердцем, что опасна
Рыбалка эта, что затеял гид,
И не ошибся: из седого мрака
Возник дракон или крылатый кит -
Мутант трёхтелый и хвостатый,
Но с человечей головой,
С крылами метров пО сто в каждом,
Черты лица приятны, с бородой он,
Но этому не нужно верить:
То символ гнусного обмана - Герион;
Он обольщает всех при первой встрече
И убивает неожиданно хвостом,
О, сколь опасны Гериона речи!
"Но он в Джудекку будет нам мостом -
Я с ним пойду поговорить немного,
А ты тем временем постой;
В воздушную земная перейдёт дорога".