Болонцев-сводников легко узнать,
У них в словах особая манера -
Они простой глагол "начАть"
Всё произносять "нАчать" - для примера
Я говорю; во всех словах ошибок пять:
"Чаво", "каЁ", и к сводничеству страсть.
Чем грешен сводник? Он - любую мразь
За деньги выдаёт хоть за премьера,
Собаку - за енота. Сводник - страшная напасть;
В Аду для них такая мера:
Налево - сводник для других,
Направо - те, кто им поверил;
И левые идут среди других нагих,
Бес, чёрнный ангел, бьёт их батогом,
А правых, друг за другом - их
Он угощает розгами с шипами, те - бегом,
Так что с Вергилием мы вмиг отстали;
Но вот и грешник, что знаком,
Хоть закрывался, чтобы не узнали.
О! Этот подлый сводник Венедико,
Глава болонских гвельфов за медали;
За деньги продал Гизольбеллу,
Прекрасную и юную девицу,
Сестру родную, как ни дико,
Феррарскому маркизу первому
Обиццо или сыну молодому Адзо,
Не помню точно, так спрошу, чтобы проверить.
"О бедный Венедико, ты наказан,
Мне бы хотелось знать, за что страдаешь?"
Он проворчал: "Держать ответ я не обязан,
Но совесть гложет; ты узнаешь,
Что я принудил Гизольбеллу
Отдаться мерзкому и дряхлому папаше.
Я ж весело гулял, закончив дело,
На деньги, что я получил за сводню;
Меня, как видишь, бьют за дело".
Бес, на минуту дав свободно
Поговорить земному с грешным духом,
Взмахнул бичом: "Быстрее, греховодник!"
Теперь поведаю, и вовсе не по слухам,
Устройство бездны Малебольже:
Она ведёт к ядру, где пламя не потухло,
И если сверху посмотреть, на колесо похожа,
Где спицы - стены из земли, делЯщей на отсеки,
И в каждом злая казнь по воле Божьей;
В том бьют, а здесь секут, там жарят человеков,
Вернее, души их, тела в земле, но нервы и сознанье -
Осталось всё при них, и на века веков.
"Ты погляди, - сказал поэт и указал мне, -
Вон тот, что выше и значительнее всех,
Скрывает, что страдает, но плюёт на наказанье;
То аргонавт Ясон, несёт он смертный грех.
За золотым руном отправился в Колхиду;
Причалил к Лемносу, а там - успех
У женщин юных, чья краса завИдна;
Явился к ним в такой момент,
Когда был истреблён любой мужчина,
Что обвинён был в слабости, короче, импотент.
Не знаю почему, на том был острове цветущем
Любви дуэт совсем не спет,
Быть может, девам страсть дал дьявол вездесущий,
А всех мужчин подрезал он под корень;
Но у южанок норов, как известно, злющ...
Царица Гипсипила им была не ровня,
Она красива так, добра и незамужня,
Ясона полюбила нежно и спокойно,
Готова за него погибнуть, если нужно!
Страстна, нежна, и вот в конце концов,
О чём девицы забывают дружно:
Внезапно породила близнецов.
Ясон не одобрял такой идеи,
Не пожелав назваться их отцом,
Напротив, обнял он Медею,
Колхидскую царевну, в новой страсти,
Но даже ей он предложения не сделал, -
Так обращаться с жёнами опасно:
Под плётку беса угодить возможно..
"Пойдём-ка дальше, если ты согласен", -
Сказал поэт, и в следующем мы "больже",
Иначе - яме, где сидят льстецы
И лицемеры, чья вина тех больше.
В Аду есть место, где заткнувши нос
Ещё не значит тем избегнуть кар -
Ты окунёшься в кал, во весь отброс;
Отсек заполнен, как кошмар,
Отходами Стигийского болота,
Но пощажу чтецов, ужасен этот пар!
Где тот Интерминелли - вот он!
Блестящ, златоволос, был царедворец,
Льстил и хвалил, лизал всем попу,
То бишь корму ( - ведь так по переводу ),
А раз его любовь к таким местам,
Пустить его в дерьмо, как рыбу в воду,
И чтобы там он не скучал,
Пусть плавает вдвоём с гетерой
Таис - вот имя, что Теренций дал
В своей комедии, одной из первых,
С названьем "Евнух" - жаль, её я не читал,
Не знаю языков, простите, древних;
Но проституток вечно отрицал.
Любовь за деньги, братья, это нонсенс,
Насилие над всем, что Бог нам дал!
И отвратительней миазмов всех для носа.