Был старик одинокий Гомер и седой от природы,
Не окончил филфак, не в Прибалтике жил, а в отстое.
Одиссея придумал и тем охмурял он народы,
Виардо же не знал, потому и писал про другое.
Тот великий и мудрый, к тому ж Виардо познавахом,
Хотяху поять ея, деву прекрасну и зело учёну,
Однако, смутяшесь пред ликом ея, давшись страху
Покой венценосной тревожить, и гневать корону.
Сумароков пиит, и аще же писал Ломоносов,
Что не гоже пииту писати не ведая древних!
Виардо познаваша, вплеташа как лентие в косы,
Стихиры писаша на многие лета, как Тот мних.
И Тот, устыдяшесь, ретиво читает Стихиру:
Слова иностранны пиитов заморских и наших уже иноземных,
Треножник воздвиг, фимиам воскуряет кумиру
Магвайеру Джону и Белкину (он из туземных).
Возлюбих Виардо, иностранну девицу Полину,
Лелея обеих, живот не щадит, ни же крови!
Мортиру втянул на себе на высоку стремнину
Палит в честь виктории славных и Тота великой любови!