На свете жил поэт. Считали за шута.
Смеялись часто, глумились иногда.
И он привык, чужой надев колпак.
Теперь с ним не расстанется никак.
А раз жил шут, то и король был где-то.
Он наложил на встречи«право вето».
Встречались изредка (забавы ради),
Шут даты отмечал в тетради.
Смолил за папиросой папиросу,
Не отвечал на глупые вопросы,
Писал стихи, порою прозу,
Прощал грехи, и …было просто.
Ну а король? Сидел на троне.
То звал шута, то был спокоен.
Он мог ему найти замену;
«Паяц – дурак, простит измену.
Я позову, он вновь вернется,
Я улыбнусь, он рассмеется.
Его ударю, шутки ради,
А он стихи в своей тетради».
Так рассуждал он. Любил веселье,
И звуки лиры, и девы пенье.
Он был всегда во всем спокоен.
Король был гений. Король был воин.
За ним победы: одна, другая.
Дворец ликует: «Разбита стая!»
Вот до шута дошли благие вести.
Письмо передает, но в нем ни слова лести.
«Вот дерзкий шут! Все хаханьки со мной!
Вон из дворца! И с глаз моих долой!»
-Ох, бедный ты простак – вздохнул беспечный паж,
Взашей выталкивая, сей типаж.-
Ну, кто же во дворце,не без изъяна?
Ты сделал себе храм из балагана.
Пиши стихи, вплетай туманы
в цветные сны, где нет обмана.
Молись с рассветом, молись с закатом,
Так будет легче, так будет свято.
Оставь пустое. Не нужно это.
Придет весна, а с ней сюжеты».
Закрылась дверь дворца и вот-
Шут одинок, но близок Бог.
И сняв колпак, отбросил прочь:
«Ведь я – поэт! Не бестолочь!
Не жаль стихов – душа открыта,
А жаль того, чья карта бита».
Мораль…
Чтоб не навешивать оков –
не надевайте колпаков.
Не по любви, не ради счастья
Не будьте вы под чьей-то властью.
На свете так полно вранья,
А Шут лишь часть игры…для Короля