Как любим мы клевать чужие души,
Еще живую плоть распятых тел!
Что ж, каждому – свое, а наш удел –
Питать скоромно алчущие туши.
В молчании подолгу выжидаем,
Косясь из фешенебельных трущоб.
Ах, знали б вы, как сладко сводит зоб
Предчувствие глотка голодным стаям.
А после чистим клюв, ерошим перья,
Льем ядом пропитавшийся елей…
И вспоминаем съеденных друзей
На памятниках личному безверью.