Эй, солдатик!
Для чего тебе жизнь дана,
зарожденная так некстати
на скрипучей кровати?
Ты обронишь ее ненароком
до срока
в черных топях бессмысленной сечи.
Взмоет ввысь душа не полна,
не дождавшись назначенной встречи,
не напившись рассветного хмеля
допьяна.
Или срок этот кем-то отмерен?
За неделю до твоих двадцати
оборвется живая струна.
Кто он - тот, кто велит уйти?
Но, вставляя в бутылку темного пива
ветвь вечной оливы,
украшая подземный сквер,
ухмыляется Люцифер
оскалом почти счастливым:
"Я давно не требую жертв.
Ад завален работой грубой.
Устав утилизировать трупы,
мои бесы ходят по колено в золе,
не услышав ноктюрнов спокойных.
Тех ваалов, что многие годы
превращают в надежный источник дохода
кровавые бойни,
поищите у себя на Земле".