Бабуля … И всё-то детство
Прошло на твоих руках!
А ныне моё наследство -
Медали, да гордый нрав,
Да песен военных память,
Что на ночь ты пела мне,
Да глаз твоих светлых пламя,
Да повести о войне…
А нынче с любимым дедом
Ты вновь сведена судьбой,
На кладбище в день Победы
Впервые мы не с тобой,
А в гости к тебе – как сильно
Стучит моё сердце там,
Стоят на холме могильном
Твои фронтовых сто грамм,
Глядишь на меня с портрета,
Чуть строго и так тепло,
Бабуля моя, ну где-ты?..
А нынче – весна… Светло…
И вдруг ветерком подуло,
И звякнули ордена…
Бабуля моя , бабуля
Такая была одна!
Отважной и молодою
Прошла ты сквозь все года,
Ты в сердце моём такою
Останешься навсегда…
***
У бабули был жёсткий нрав.
Если кто-то бывал не прав,
Не молчала она в сторонке.
А когда-то совсем девчонке,
Ей достались в 16 лет
Щуп минёра, военбилет,
Гимнастёрка родного брата…
(в 41-м погиб – утрата
Для семьи! Но молчала мать,
Ведь за Родину умирать –
Это честь и почти награда.
Из блокадного Ленинграда,
Как настала её пора,
Вслед за братом ушла сестра.
Вновь бомбят, и небо в огне.
На войне мы, брат, на войне!
Враг идёт по нашей Отчизне…
Ледяною дорогой Жизни
Стала Ладога в этот год,
Кровь и воду сокрыв под лёд.
И не всем она жизнь дарила,
И когда с пути уходила
В полынью одна из машин,
Все молчали. Испит кувшин
Русской боли до дна. И слёзы
Льют над Ладогой в мае грозы,
Да в листочках хранят берёзы
С пискарёвских больших могил.
А тогда их никто не лил.
Мга, Синявино, Пятачок…
Снова бабочками в сачок
Залетает к ребёнку лето.
А когда-то тут шли бои,
Храбро в бой деды шли мои:
«Наши песни ещё не спеты!»
Здесь воронка, а там овраг,
Намесил нашу землю враг
Вместо зёрен засеял пули…
В нашу Землю! Ты слышишь, сын!
Обезвредила сотни мин
Здесь когда-то твоя бабуля!
«Ошибётся минёр лишь раз»,
Помню, скажет, и в миг из глаз
Брызнут памяти горькой слёзы.
«Шли на мины вешней порой,
И не стало каждой второй!..»
В мае вновь громыхают грозы.
Над лесами в красном огне
Ветер песни пел о войне,
Догорало заката пламя…
Зорькой вьётся над лесом знамя,
Словно стяг Победы. Замри,
Посмотри вокруг, посмотри:
По воронкам, камням, уступам
Каждый шаг проверяя щупом,
Шли девчонки по минным полям.
Поклонитесь оврагам, ручьям
На Синявинских страшных высотах!
Там в лесах, на глубоких болотах
До сих пор слышно эхо войны,
Там солдаты не погребены,
Не оплаканы и не отпеты,
И своё не прожитое лето
Вновь встречают в окопах и рвах,
На высоких лесных деревах,
Покорёженных страшной войною.
Я иду, а их тени за мною
В темноте огоньками горят,
Все со мной о войне говорят…
У бабули был жёсткий нрав.
Если кто-то бывал не прав,
Говорила в лицо и прямо
И была до того упряма,
Что не ладили мы порой.
Но бабуля была – ГЕРОЙ!
***
В ладонях ландышей роса
В ладонях ландышей роса – Весны моей цветущей слёзы.
Всю ночь стонали небеса, метали огненные грозы,
А утром гром затих вдали, и снова мир стал чист и светел.
Над сердцем Матери Земли легко и вольно веет ветер.
В нём радость жизни... И печаль, и затаённая кручина:
Он помнит, как гремела сталь, горели рвы, взрывались мины,
И как, вставая на дыбы, Земля детей своих вбирала...
Такой войны, такой судьбы едва ль страна другая знала...
О, ветер!.. Слёзы на глазах... Тебя не зря зову я братом.
Ты, зная, можешь рассказать про подвиг русского солдата,
О стойкости - средь страшных мук! -сложивших головы так рано,
О нежности девичьих рук, что перевязывали раны
И вражьи мины на полях, посеянные вместо хлеба,
Искали... Мать Сыра Земля! От боли той укрыться где бы?..
Победа - это "после бед". Все, опалённые войною,
Ещё сильнее ценят свет. Без света жизнь была б иною.
А птицы снова славят май, гуляет лес на горькой тризне.
Стучит в висках: "Не предавай! Не забывай - во имя жизни!"
Мои отцы и деды тут, Весна зовёт их голосами.
Над ними ландыши цветут и плачут светлыми слезами.
***
Огоньки… Огоньки на болотах.
Мох на пнях, словно ржа древних лат.
Это Леший пугает кого-то,
Или души погибших солдат,
Что под вешнего грома раскаты
Вновь ведут неоконченный бой в час,
Когда истекают закаты
В лес сосновый горячей рудой?..
Чьи-то юные, храбрые деды
Сводят с немцами счёты свои,
Здесь для них не настала победа,
Здесь всё так же грохочут бои,
И не гром это – давние взрывы.
Ночью зелень от крови красна.
Не зажившим, горящим нарывом
Эту землю покрыла война.
Тут берёзки так светлы и тонки,
Оттого-то больней и страшней:
Залп - и дым возле круглой воронки,
И берёза уже без корней…
Страшно ночью ходить по болотам -
Тени, тени на каждом шагу.
Ясно слышу и вижу кого-то,
Да помочь им ничем не могу.
Май. Девятое. Праздничной даты
Ни один не увидел живой,
И теперь прорастают солдаты
Молодою зелёной травой.
Наполняют ночные виденья душу -
Болью до самых краёв.
Лишь к утру прогоняет их пенье
Чародейных, лесных соловьёв.
Под ногами, как ягоды, пули.
Отступает, рассеявшись, мгла.
Здесь когда-то ходила бабуля,
Не до ягод – за минами шла,
Шла и пела, проворно и споро,
До колен был ей дедов тулуп.
Билось сердце девчонки-минёра,
Но в руках не дрожал верный щуп.
На Синявинских страшных высотах
До сих пор не стихают бои…
Огоньки… Огоньки на болотах,
А в лесах – соловьи, соловьи…
***
От бабули ордена, а от деда – каска…
Для кого-то та война – лишь дурная сказка.
Мне же с детства их рассказ лёг на сердце болью,
Каждый май красно у глаз, жжёт горючей солью.
Средь Синявинских высот ждут своей отплаты
Меж оврагов да болот мёртвые солдаты.
Свой родимый Ленинград ворогу не сдавший,
Где-то там бабулин брат, без вести пропавший.
Все сражались, как могли. Не сидя в сторонке,
По полям по минным шли юные девчонки.
Кто остался, тех потом в стенах Ленинграда
Пожирала чёрным ртом страшная блокада.
Май. Минуты тишины. Птицей бьётся память.
Боль не пройденной войны продолжает ранить.
Сердце жжёт! Не рассказать, лучше и не браться,
Но умели воевать наши ленинградцы!
Щиплет соль ресницы. Выпил – и молчок.
До сих пор мне снится Невский пятачок.