Ночь свернулась клубком на пороге у рыжей Джил.
Джил сидит на крылечке, в стакане теснится Джек.
Джек куда постоянней, чем те, кто здесь раньше жил.
Будь на то воля Джил, они сгинули б все навек.
У Техаса жар. Мексиканец-ветер гоняет пыль.
Джек ворчит, чертыхается, вмиг растворяет лёд.
Джил мечтает, чтоб в Рим. И еще станцевать кадриль.
И прожить обратно всё, только наоборот.
Поглядит на часы, и в полночь он выйдет прочь.
Старый бармен прошепчет слышное лишь себе.
Выгнет чёрную спину дремавшая было ночь.
Джил не рада, совсем не рада своей судьбе.
Говорит: " Ступай к чертям, спасать тебя нету сил.
Провожать, встречать, целовать - уже не по мне".
Он в ответ ей тихо: "Я разве спасать просил?"
Джек сердито плещется где-то на самом дне.
Джил сидит и плачет прямо ему в висок.
У Техаса сон. Через пару минут рассвет.
Джек доволен, как свежевыжатый сок.
Будет Рим. Кадриль. Ничего невозможного нет.