«Но злобно мной играет счастье:
Давно без крова я ношусь,
Куда подует самовластье;
Усну, не знаю, где проснусь.
Везде гоним, теперь в изгнанье
Влачу закованные дни».
А.С.Пушкин. «К Языкову».
(Рисунки автора)
Стал для царя опасным сразу
Вольнолюбивой рифмы слог.
По высочайшему указу
Грозил поэту ссылки срок.
На Соловки иль в даль Сибири,
Но только с царских глаз долой,
Надзор, цензура, слежки гири –
Вот жизни пушкинской конвой!
Под ним он жил, творил шедевры.
Как пёс, посаженный на цепь,
Рвал в клочья душу, лиру, нервы,
Но глас поэта только креп!
Карамзину он был обязан
Заменой ссылки на Кавказ.
Путь в Петербург ему заказан,
Чтоб не дошёл в столицу глас.
И Пушкин, как Назон Овидий,
Из Рима сосланный поэт
Царём за то, что правду видит,
Отослан вдаль на пару лет.
Из опостылевшей столицы,
Из края слякоти и вьюг,
Туда, где Терек серебрится, –
На тёплый, благодатный юг.
Хребтов заснеженных Кавказа
Открылся вид, и наконец
Эльбрус поэт увидел сразу,
Высокогорный их венец!
Тут пленник вырвался на волю,
И стан черкешенки младой
Здесь оживит поэта долю
Своею гордой красотой!
Вновь забурлило вдохновенье,
И различил поэт в груди
Своей знакомой лиры пенье,
Той, что оставил позади.
Он здесь гостил порой у горцев,
В их саклях бедных меж стремнин,
Тут позабыл он царедворцев
И слякоть вечную равнин.
Лишь только архалук накинет
И палку крепкую возьмёт,
Тоска тотчас его покинет,
И снова – вдохновенья взлёт!
Вот он в Крыму, в дворце Гирея,
Бахчисарайский бьёт фонтан,
Где в переходах галереи
Мелькал Марии юной стан.
А вот - в степи, под Кишинёвом,
Тоска в груди его остра...
В монистах грудь, в платке вишнёвом
Земфира пляшет у костра...
Он здесь, бродя среди кибиток,
Цыганской волей опьянён,
Поэмы новой пишет свиток,
Их пылкой страстью опалён.
Сквозь дым костра, в разгаре пляски,
В глазах Земфиры молодой,
Он видит страшную развязку
Цыганской страсти роковой.
И наконец, к Одессе шумной
Примчал поэта тарантас.
Здесь будет страсть его безумной,
О ней он вспомнит, и не раз.
О днях томленья, страстной неги
Он позже будет вспоминать,
Чтобы потом его Онегин
Мог его чувствами страдать.
Его спасла в глуши иная,
Всепоглощающая страсть:
Перо в «чернилы» окуная,
Он и отдастся ей во власть!
И плод великой страсти этой, –
Душой рождённая строка,
Из-под пера рукой поэта,
Живет и будет жить века!
Он заболел "народным бытом",
Дыханью русской старины
Внимал в краю своем забытом,
Не ждал вестей со стороны.
И там, один, как тот Овидий,
Поэт в Михайловской глуши
Уж Годунова профиль видел
И келью Пимена в тиши!
...Срок ссылки шёл. Тиран сменился
Другим, взошедшим на престол,
В декабрьском воздухе носился
Друзей поэта тяжкий стон.
Свершилась казнь. Найдя поэта
Вольнолюбивые стихи,
Правитель требовал ответа
За стихотворные грехи...
Книгу можно прочитать и приобрести на сайтах:
http://www.ozon.ru/context/detail/id/5643611/
http://www.biblion.ru/product/780408/
http://my-shop.ru/shop/books/651453.html?partner=00240