Снится старому Якову сон:
Голос нежный зовёт его к чаю.
В этот голос он с детства влюблён,
Губы шепчут: «Я, мама, скучаю…
Как давно я не слышал твоих
Нежных песен, что на ночь мне пела.
Помню шёлк твоих прядей седых,
Не седых даже, кипельно-белых.
Снится, мама, мне старый наш двор,
Тётя Соня со связкой бумаги,
По ночам шепотком разговор,
И пропитые слёзы бродяги.
Помнишь, мама, сиреневый май?
В нём привёл я к тебе свою Беллу,
Ты всплакнула, икнув невзначай,
А сосед вдруг достал парабеллум.
И бежал старый Сёма во двор,
И палил незаряженным в небо,
Был тяжёлым тогда разговор,
Ну а Сёму свезли в чём-то белом.
Мы с тобою рыдали всю ночь,
Пили чай и кричали за свадьбу,
Ты сказала: «Будь, Белла, мне дочь,
Я согласна, хоть мне вас не знать бы».
Незаметно промчались года,
Уже белыми стали мы с Беллой,
Дети – взрослые, в венах – вода,
И всё чаще зовёт к себе небо.
Не хватает мне песен твоих,
Нежных песен, что на ночь мне пела.
Помню шёлк твоих прядей седых,
Не седых даже, кипельно-белых».
Снился старому Якову сон:
Голос нежный зовёт его к чаю.
В этот голос он с детства влюблён…
«Яша, милый, вот я и встречаю…».