В моём доме собрано много разных фотографий. Они хранятся и в толстом семейном альбоме, и в маленьких альбомчиках для снимков размеров 10 на 15 сантиметров, и в папках «Выпускник», и в многочисленных конвертах из фотоателье. Кого только нет на этих снимках!.. Моя семья – тех времён, когда меня ещё и в проекте не было: мои родители, мои тёти и дядя, моя сестрица, мои бабушки… Там есть все семейные праздники – чаще всего свадьбы и юбилеи. Там есть бушующая Ангара с гордой плотиной над ней – и есть вид залитого ночными огнями Братска. Это город, в котором я когда-то появилась на свет, но которого практически не помню по причине малолетства. Там есть многочисленные производственные фотографии моей матушки – и её же не менее многочисленные курортные снимки. Где только ни была моя матушка в своих отпусках!.. Пожалуй, она не была только на Дальнем Востоке, на Урале да на Крайнем Севере, а фотоснимки изо всех остальных мест заняли своё почётное место в альбоме. А там, где не была мама, там побывали бабушка, моя сестрица или я сама. Такая вот у нашей семьи страсть к путешествиям… Вот только фотографий моих дедов в альбомах нет – оба деда погибли на фронтах Великой Отечественной войны (один в 1941, другой в 1943) да прадед – донской казак – пал в 1914 году за Россию…
Я люблю рассматривать фотографии. Как интересно было в детстве смотреть их вместе с родителями и слушать их рассказы! Причём один и тот же снимок они всегда комментировали по-разному, всегда добавляя что-то такое, чего не говорили раньше. Помню, в детстве я заслушивалась этими рассказами и втихаря вздыхала: «Как интересно было тогда жить! Как жаль, что меня там тогда ещё не было!..»
Но прошли годы, и настало моё время пополнить семейный альбом. Мой вклад – это многочисленные фотографии путешествий. Конечно, есть и свадьбы, и юбилеи, и корпоративные вечеринки – теперь, в двадцать первом веке, фотография вовсе не является чем-то особенным. А ведь когда-то это было событием – к нему готовились загодя, надевали лучшую одежду, делали красивые причёски. Сейчас всё проще – достаточно одного клика фотоаппаратом, и вот оно, запечатлённое мгновение! И всё же нынешняя доступность фотографии нисколько не умаляет ценности остановленного ею времени.
Мне нравится рассматривать свои снимки юных лет. Среди них немало фотографий пионерских и студенческих лет, многие из них были сделаны в чудесное летнее время. Я любуюсь ими, и особенно своим роскошным стройным загорелым телом на морском берегу. О, эти пляжные фотографии! Какие дивные воспоминания пробуждают они в нашей памяти!.. Кто знает, сколько ещё лет они будут будоражить кому-то душу?! Мы и не знаем обо всех тех, кто бережно хранит наши фотографии, и любуется ими, мечтая о чём-то несбывшемся!.. Но история об этом – впереди.
Это случилось в один из пасмурных серых дней, каких много в конце ноября. Тот день у меня был наполнен встречами с прошлым – утром я встретила бывшего главного врача, с которым когда-то мы расстались почти врагами. Точнее, бывшую главную врачицу. Я давно простила её – есть ли смысл обижаться на женщину, всё величие которой – в прошлом, а в будущем – лишь тоскливая одинокая старость да должность-синекура, на которой её держат в насмешку над прежними заслугами?.. Честно говоря, я даже немного благодарна ей за то, что она меня тогда отпустила: если бы мне пришлось оставаться работать под её тиранией, то я не смогла бы сменить специализацию и реализоваться в новой профессии.
Затем я зашла на старую работу, где передо мной мелким бесом рассыпался бывший начальник, а большинство встреченных коллег говорили о том, как я хорошо выгляжу и как они рады меня видеть. Я давно уже не сержусь ни на кого из руководства прежней компании: если бы я не уволилась оттуда, то не смогла бы попасть на работу в нынешнюю, которая в течение нескольких лет была моей мечтой!
Позже я заглянула к подруге, которая продолжает работать в той самой компании. Против ожидания, в отделе меня не забыли и встретили вполне доброжелательно. Доброжелательней всех оказался мой бывший начальник (мой ровесник), который сразу после приветствия попросил строгим тоном: «Елена Валерьевна, как только освободитесь, подойдите, пожалуйста, ко мне!» Предположив, что он намерен посоветоваться со мною по старым рабочим вопросом, вскоре я приблизилась к его столу, расположенному в уголке у окна, в стороне от всех остальных сотрудников.
Но как только я приблизилась к нему, мой бывший начальник быстро достал из ящика и положил на столешницу какую-то бумагу со словами:
- Скажите, это – Вы?
Я наклонилась – предо мной лежала плохая копия чёрно-белой фотографии, сделанная на старой фотобумаге с явным нарушением выдержки – она состояла скорее из разных оттенков серого. Там я увидела себя пятнадцатилетнюю, юную, свежую и самоуверенную, стоящую на берегу моря в купальном костюме. До того дня я полагала, что эта фотография во всём мире существует в единственном экземпляре и находится в моём фотоальбоме. Ан нет – оказывается, была ещё одна копия! Края фотобумаги были неровно оборваны, а не обрезаны – это был явный брак. Но вся она была чистой, непотрёпанной – её хранили в конверте. Вот только как она оказалась у него?! Об этом я и спросила бывшего начальника:
- Да, это я. Откуда это у Вас, Михаил Юрьевич?
Он самодовольно усмехнулся в ответ:
- Вот, а Ваша подруга уверяла, что это не Вы!
Я настаивала:
- Конечно же, это я, вне всякого сомнения! А откуда у Вас эта фотография?
Он ещё раз прошёлся по поводу плохой памяти моей подруги и её неспособности узнать меня на снимке тридцатилетней давности. Я прервала его излияния тем же вопросом:
- Скажите, Михаил Юрьевич, откуда у Вас взялась эта фотография?
Он вновь усмехнулся:
- Да так… Просто я был в том же пионерском лагере.
- Ну и что? – это ничего мне не объясняло.
Он снова хитро поглядел на меня:
- Я был там в музотряде.
- Да? – по-прежнему я ничего не понимала. – И что же из этого?
Мой бывший начальник вовсю наслаждался моментом:
- Музыкальному отряду всегда предоставлялось много возможностей… Гораздо больше возможностей, чем другим!
Я глядела на него с тем же недоумением:
- Каких возможностей?
Видимо, моя тупость несколько снизила ожидаемый эффект от попытки меня заинтриговать:
- Ну… просто я дружил с главным фотографом лагеря…
- А-а-а, теперь понятно!
Теперь и в самом деле многое стало понятным. Например, то, что мы с моим бывшим начальником с первой встречи пытались вспомнить, когда и при каких обстоятельствах встречались прежде, но так и не смогли это выяснить. Оказывается, ему всё-таки удалось это вспомнить! Понятно, что вспомнил он обо всём благодаря хранимым с детства фотографиям, - наверняка у него дома хранится целый мешок таких фоток симпатичных девочек, привозимых пачками после каждого потока, который он проводил в лагере. Понятно, что моя фотография была одной из многих. Вот только непонятно, почему он хранит её в своём рабочем столе?!
Я перевела взгляд на лицо бывшего начальника и впервые заметила, какими маслеными глазами он на меня смотрит. На губах – хитрющая улыбка, а глаза – как у голодного тигра! И тут до меня запоздало дошло, для чего он показал мне эту фотографию!..
Ну, теперь всё было совсем легко – оказывается, я понравилась ему ещё в то далёкое пионерское лето! Спустя почти тридцать лет он не сразу узнал меня в той женщине, которой я стала с течением лет. Видимо, я и в таком виде ему нравилась – это было заметно по его поведению, оно было достаточно недвусмысленным. Причиной, несомненно, было моё врождённое кокетство – на него трудно не отозваться, хотя оно не обещает ровным счётом ничего. Как в небезызвестной песне Виагры: «Никакого продолженья нет у поцелуя Гейши!» Но служебные отношения не предполагают каких-либо личных, потому всё ограничивалось только взглядами. Ну, а после того как мы перестали быть начальником и подчинённой, он, видимо, решил…
Мне стало смешно: «Боже мой, милый мальчик, оказывается, ты был тогда влюблён в меня!.. Ну где же ты был тогда, много лет назад? Почему ты не подошёл ко мне ещё тогда, в пионерском лагере? Почему ты не подошёл ко мне двадцать пять, двадцать, пятнадцать лет назад?! Ведь тогда-то у тебя был бы шанс! Почему ты его не использовал?! Ведь всё могло получиться!..»
Но ничего этого сказать было нельзя… Как нельзя было и дать понять ему сейчас: «Парень, извини, но у тебя нет никаких шансов! Если бы мы встретились в другом месте и другое время – может быть!.. Да и то вряд ли!..»
И я перевела разговор на другую тему – о том, что совсем не помню его, ничего не мелькает перед глазами. Потом было ещё несколько фраз о том, как нас меняет жизнь, как всё течёт, всё изменятся. Он всё-таки задал вопрос о том, что его, видимо, мучило на протяжении определённого времени:
- Скажите, Елена Валерьевна, а почему Вы так изменились? На фотографии Вы совсем другая – тоненькая и хрупкая…
Ну конечно, все мужчины мечтают иметь тоненьких и хрупких девушек! Похоже, им кажется непостижимым, что такие девушки с течением времени становятся пышнотелыми матронами! И отчего-то их совсем не удивляет то, что сами они из стройных пышноволосых юношей довольно-таки быстро превращаются в обрюзгших лысоватых мужиков с пивными животами и дурным запахом изо рта!
Я небрежно ответила:
- А, это просто я в студенческие годы перенесла вирусный гепатит, который привёл к серьёзным эндокринным нарушениям.
Мой бывший начальник закивал головой, словно что-то понял. Где ему понять – он же не врач! Да и не каждый врач понимает, что это были за последствия.
Дальше был разговор ни о чём. Проболтав так пять минут, я отошла к подруге, и уже больше не отвлекалась на Михаила Юрьевича. Он тоже занял себя беседой с коллегами, и довольно-таки сдержанно попрощался со мной, когда я ушла.
Но по пути домой с моего лица не сходила улыбка. Наверное, и сам бывший начальник не догадывался о том, какой роскошный комплимент он сделал мне, продемонстрировав эту старую фотографию! Мне сразу стало как-то теплей и уютней – как будто ласковый ветер, подувший из моего детства, согрел меня чудесным образом в промозглый ноябрьский вечер!
Поздно ночью, уже в полусне, я вспомнила высокого нескладного мальчика Мишу из музыкального отряда. У него и тогда были такие же голубые глаза, такая же пышная шевелюра, и он ходил точно так, как и теперь, - слегка склонив вниз голову, словно о чём-то глубоко задумался. В ту пору он носил светлую майку и коричневые бермуды, на загорелых ногах были сланцы, а в руке он держал трубу. Я довольно-таки ясно вспомнила эту картину – на фоне белой кирпичной стены стоит группа из 10-12 мальчишек, играющих на музыкальных инструментах два раза в день – и весь лагерь живёт по этому сигналу: просыпается и засыпает, марширует в столовую и отправляется на море, выстраивается на линейку и собирается на танцы. Да, это хорошо дисциплинировало каждого из тех мальчиков, недаром они все сейчас сделали карьеру! Но мне не нравился Миша – мне нравился совсем другой мальчик, кстати, тоже из музыкального отряда. Как же его звали, такой был славный тёмноглазый шатен? Не помню…
И всё-таки – раз уж тогда он выпросил у фотографа испорченный снимок, раз уж хранил его столько лет, то почему же он тогда не подошёл ко мне? Неужели я тогда выглядела такой колючкой и недотрогой?! Ведь всё могло сложиться по-другому…
Я снова и снова задавала себе этот вопрос, не находя на него ответа. А потом, в какой-то миг, поняла – мне в ту пору было уже 15 лет, а ему – только 14. То, что мне кажется сейчас совершенно нормальным, видимо, было невозможным для него в ту пору. Интересы четырнадцатилетнего мальчика очень отличаются от интересов пятнадцатилетней девочки, возможно, дружбы не получилось бы…
Вот такая история… Несколько дней тому назад у моего бывшего начальника был день рождения. Я не стала звонить ему и поздравлять – ведь это могло быть воспринято как навязывание своего общества, а мне это не нужно. Пусть прошлое остаётся в прошлом. Пусть оно остаётся в памяти, не мешая мне с надеждой смотреть в будущее.
Но всё же я искренне благодарна своему бывшему начальнику за эту фотографию – ведь это так важно для любой женщины: знать, что многие годы твой снимок кто-то бережно хранит, любуется им, мечтает о той, которая там запечатлена! Женщине необходимо знать о том, что есть на свете мужчина, который восхищается ею. И при этом ей совсем необязательно знать о том, что такой человек живет с нею в одном городе, ходит по одним и тем же улицам и даже, может быть, сидит рядом с ней в одном кабинете.
2011 год