Солнце, оранжевым апельсином, скатилось вниз.
Шагаю через подоконник, встаю на карниз –
И наблюдаю внимательно:
Зрелище выглядит занимательно
С высоты четырнадцатого этажа.
По небу облако плывет не спеша,
А может быть, это моя душа
Плывет, и выдает сентенцию за сентенцией,
Понося моральную импотенцию,
Или поет. Все выше, выше…
Странная песня. Я такой никогда не слышал.
И еще немного забавная.
Но не это в песне самое главное.
Главное, что слышится в этих звуках –
Призыв пошире раскинуть руки,
Или просто взять и ослабить хватку…
А народ у нас на сенсации падкий,
Вон, внизу уже почти демонстрация.
Рты открыты, будто в полной прострации.
Толпа собралась. Со всего мегаполиса.
Вопреки теории Дарвина и Уоллеса,
Перестали бороться за существование.
Стадо, отправленное на заклание…
Топчутся. Смотрят на меня, интересно же,
Кто там, на четырнадцатом этаже.
Зрители на заплеванном тротуаре,
Жмутся, попарно и пара к паре,
Иллюстрируют броуновское движение.
Плоды воспаленного воображения –
Мысли, перемешанные с дорожной пылью…
Пусть и чужие, но все же - крылья,
Будут расправлены по воле рока.
Я ухожу дожидаться срока.
Солнце, оранжевым апельсином, скатилось вниз.
Шагаю через подоконник - покидаю карниз.