ЖЕНЬКА (продолжение)
В салоне самолета царила такая необычная тишина, что, казалось, звенело в ушах. Пассажиры, после обильного обеда, мирно спали в своих креслах. В этом тоже была своя закономерность, потому что во сне время пролетает незаметно и легче переносить столь длительный и утомительный перелет из Европы в Новый свет.
Тамара тихо посапывала на Женькином плече, а он, будто уже выспавшись, смотрел на проплывающую за иллюминатором ночь.
Вдруг, от его неосторожного движения, жена открыла глаза и, осмотревшись вокруг, полусонным голосом спросила:
«Ты всё не спишь? О чем ты всё время думаешь?»
« Я не думаю, я вспоминаю наше свадебное путешествие»
«Ты, что, сбрендил? Какое путешествие?» - сон ее в мгновение улетучился.
«Как, какое? А наша практика в Волгограде? Это и было нашим путешествием.
Ты, что, забыла?»
«А, это. Помню, конечно. Только, если честно, то не хочется вспоминать…»
«Да, брось. Лично для меня, это осталось одним из главных событий в жизни.
Подумаешь, немного не повезло, но всё остальное! Нет, моя бы воля, хоть, сегодня вернулся назад, в то удивительное время. А тебе, разве не хотелось бы?»
«Не знаю, наверно, тоже. Господи, как это было давно, а словно вчера, только жизнь почти прошла»
«Что, ты? Жизнь продолжается, просто начинает новый виток. Поживем еще, хотелось бы. Ладно, спи, а я поброжу по Волгограду. Там сейчас, наверное, холодно, ветрено, как тогда, в феврале…»
Тамара и правда снова провалилась в сон, а Женька продолжал смотреть на звезды, которые своим ослепительным светом рисовали в ночном небе причудливые знаки Зодиака.
* * *
Город Герой Волгоград встретил их еще совсем не весенним солнцем. Нет, солнце, конечно, светило, но почему-то не грело, наверное, время не пришло.
Таксист всю дорогу до монтажного управления «Центорспецстрой», где молодоженам предстояло постигать основы экономики, не умолкая, рассказывал, как город преобразился за послевоенные годы. Но это итак было видно, тем более еще не прошло и года с их первого знакомства с волжской твердыней.
Доехали быстро. Управление оказалось почти в центре города, что было немаловажно. Встретили их очень доброжелательно и, введя немного в курс предстоящей практики, направили в общежитие, где семейной паре уже была приготовлена комната. Это было просто невероятно, Кто бы мог ожидать такого внимательного отношения к двум студентам, толку от которых, ждать не приходилось. Устроившись, молодые отправились в управление, для получения инструктажа и определения на рабочие места.
Седой, импозантный начальник встретил их широченной улыбкой:
«Добро пожаловать к нам, дорогие ребята! Меня зовут Иван Степанович. Я думаю, вы Тамара Михайловна неплохо будете себя чувствовать в плановом отделе, а вы, молодой человек, там заскучаете. Я Вам, вот что хочу предложить: попрактикуйтесь в бригаде на монтаже газопровода. Там и интересно, и работу узнаете, и научитесь кое-чему, что совсем не повредит, но главное – прилично заработаете, а я, как понимаю, денежки вам не помешают» - засмеялся начальник.
«Ну, как, договорились? Кстати, вы, Тамара, зарплату тоже будете получать, правда, не такую, как муж, но он, ведь, мужчина. Справки вам о том, что вы работаете без оплаты, мы дадим, отправите в техникум, чтобы стипендию платили, а то, я знаю их, лишь бы студентов сбагрить»
«Спасибо, Иван Степанович! Конечно, договорились. Когда выходить на работу?» - за двоих спросил глава семьи.
«Ну, Тамаре завтра сюда к девяти, а вы пройдите на склад, получите спецодежду и в 7-30 утра автобус от крыльца. Работать будете в поле, как, не пугает?» - снова рассмеялся Иван Степанович.
«Нет, чего бояться, я только рад. Спасибо большое, до свидания!»
«Удачи вам, ребята! Хорошая вы пара, приятно посмотреть»
* * *
«Вот, мы и начинаем свою самостоятельную жизнь» - сказал Женька, сладко потягиваясь в постели. Он обнял жену, прижал ее к себе и поцеловал в закрытые глаза.
«Мне еще рано, я посплю немного. Сам соберешься?» - полушепотом пробормотала Тамара, поворачиваясь к стене и натягивая одеяло на голову.
«Спи, спи, конечно, я тихонько, но смотри, не опоздай, а лучше больше не засыпай. Опаздывать в первый же день не стоит» - и, поцеловав жену в щечку, Женька вихрем соскочил с кровати.
За окном было совсем темно, и только едва алеющий горизонт намекал, что не за горами новый день. В форточку врывался холодный, утренний ветер, от чего было немного зябко, поэтому внимательный муж закрыл ее на защелку и задернул занавески.
Быстро собравшись, хлебнув стакан, успевшего остыть, пока он умывался, кофе, Женька выбежал на улицу и бегом отправился к управлению. Он явился к автобусу вовремя, но позже остальных членов бригады, которые, казалось, ночевали на остановке. Обстановка в их тесной компании была непринужденная, то и дело, раздавался смех, звучали смачные выражения, что будущего монтажника ничуть не смутило.
«Здравствуйте, меня к вам определили» - немного неуверенно поприветствовал своих будущих товарищей практикант.
«О, привет, студент! Милости просим в наш коллектив. Давай, ближе, новые анекдоты привез? Ну, будем знакомы, как тебя величать?» - наперебой говорили мужики, подчеркивая свое дружелюбие.
«Евгений, можно Женя, как вам удобно. А анекдотов я много знаю, только свежие они, или нет?» - с некоторым волнением ответил Женька.
«Давай, трави, там видно будет» - пробасил высоченный, широкоплечий парень с красным от мороза лицом и золотыми зубами.
«Кстати, Егор, будешь со мной в паре работать, бугор распорядился»
Женькино волнение, как-то незаметно исчезло и он, наверное, впервые в жизни, почувствовал себя в кругу друзей. Никогда его нигде так доброжелательно не встречали, хотя, где он бывал?
«Ну, вот есть такой анекдот, не знаю, понравится вам…»
«Рассказывай, понравится!»
«Встретились как-то американец, француз и еврей и завели разговор о том, где и как лучше всего провести ночь с женщиной» - раздался смех.
«Уж, что, а как ночку провести, мы знаем, проходили, правда, мужики?» -ухмыльнулся Егор.
«Так, что, не рассказывать?» - замялся Женька.
«Трави, а ты не мешай, чего пацана сбиваешь?» - вмешался пожилой мужчина в очках, явно пользовавшийся здесь большим авторитетом.
«Ладно. Француз говорит: лучше всего провести ночь в своей холостяцкой квартире, где-нибудь в центре города, на высоком этаже. В окна смотрит ночной Париж, сверкает мириадами огней, а в комнате звучит тихая музыка, на столе вино, фрукты и рядом она вся в тонком шелке, хрупкая и нежная, как Афродита – романтика.
Но американец его перебил: да, бросьте, сэр, что может быть лучше ночи на своей яхте, где-нибудь в открытом море. Вокруг ночь, звезды, легкий плеск волн о борт и рядом она, вся в прозрачном, как Амазонка, пленительная и манящая.
Но тут не выдержал еврей: нет, господа, что бы вы не говорили, но лучше всего ночь с любимой женщиной провести в подъезде на лестнице – если она тебя выше, ее можно поставить ступенькой ниже, если она тебя ниже, ее можно поставить ступенькой выше, а если у тебя вдруг не встанет, всегда можно сказать – ой, кто-то идет»
Раздался дружный оглушительный хохот:
«Ну, дает студент! Если у тебя таких анекдотов припасено, наш человек» - сделал свое умозаключение мужчина в очках, дядя Яша, как его в последствии Женька стал величать.
«Смотрю, познакомились, вот и славно, всех приветствую» - к компании подошел средних лет, невысокий брюнет с интеллигентным лицом, явно кавказского типа.
«Я Марат, мастер – бригадир, начальник над этими архаровцами, не обижают?» - спросил он, обращаясь к Женьке.
«Нет, всё хорошо, здравствуйте, очень приятно» - уже совсем бодрым голосом отозвался, уже успевший освоиться в настоящей мужской компании, студент.
«Вот и ладненько, остальное, на месте. Все в автобус, Серега, заводи» -бригадир взгромоздился на место возле дверей небольшого бригадного ПАЗика.
Доехали до места быстро. Всю дорогу мужики, не прекращая, шутили, рассказывали анекдоты, многие из которых, Женька где-то слышал, подтрунивали друг над другом. Во всем чувствовалось, что в этой бригаде царила хорошая здоровая атмосфера, что молодого практиканта радовало, уж, очень он боялся этого первого дня среди незнакомых людей. Теперь он понял, что напрасно боялся и решил начинать каждый рабочий день с нового для своих товарищей анекдота, рассчитывая, хоть чем-то поддерживать свое реноме студента. И особого труда это не составляло, потому что всё, что он рассказывал по утрам в автобусе, воспринималось бригадой на ура. Его анекдоты были, словно из другого мира, что не удивительно, ведь, тематика любого анекдота рождается средой обитания, Женькины перлы брали свое начало, во-первых, в другом городе, во-вторых, были им услышаны от родственников и работников скорой помощи, в-третьих, что особенно важно, несли с собой некую интеллектуальность, не свойственную его новому окружению. Поэтому, по вечерам он мучительно вспоминал, какой-нибудь из ранее услышанных анекдотов, чтобы утром начать с него рабочий день.
В общем, за неделю, Женька стал в бригаде своим, и был по-своему этим горд.
Но не одними байками жила бригада монтажников, работа не давала возможности расслабиться, но то настроение, с которым относились к делу монтажники не могло не вызывать настоящего восхищения и уважения.
Женькины функции были не очень разнообразны. Вооружившись с утра ломом, лопатой, киркой и кувалдой, немыслимого размера, он с Егором шел на самый тяжелый участок работы. Они специализировались по «проколам». Что это такое? Попробую объяснить. Любой трубопровод на своем пути встречает всевозможные препятствия, которые надо благополучно преодолеть. Если впереди дорога, надо протащить трубу под ней, для чего и делается «прокол», то есть, маленький туннель, по которому и пройдет труба, чтобы вынырнуть на поверхность с другой стороны. Если встречается кабель, или другой трубопровод, чем буквально бывает напичкана трасса, его надо сначала откопать, обозначить, чтобы другие не смогли повредить, пересекая эту преграду. Вот такую нелегкую работу и делали Женька с его наставником. Первые дни, руки отваливались от усталости, а ладони горели от мозолей, но постепенно, студент втянулся и ничем не отличался от остальных, разве, только тем, что был самым молодым среди них. Но молодость, не самый большой недостаток.
Тамаре работа, если это можно было назвать работой, тоже нравилась. В основном, ей давали делать расчеты и учили, как правильно оформлять бесчисленное множество документов. Попутно, она занималась курсовыми работами, как говорится, и за себя, и за того парня, который пахал в поле. В перерывах, они с женщинами дружно чаевничали и Тамара за день узнавала столько нового и интересного, что по вечерам Женька не уставал слушать все последние сплетни, но зато был в курсе всего происходящего в управлении, что было тоже немаловажно, ведь, благодаря ему, и вся бригада не отставала от жизни, что происходила вдали от их участка. Мелочь, но приятная. На отношении к Женьке, это сказывалось очень положительно, даже, со стороны мастера и начальника участка, который ежедневно посещал бригаду. Но самый большой фурор практикант произвел в конце февраля, когда Марат доложил бригаде, что им закрыли наряды по 1рублю 37 копеек, что было встречено одобрением, но у всех сразу возникли вопросы, во сколько это выльется для каждого.
«А, какие проблемы, давайте посчитаю» - предложил будущий экономист.
«Ты, что, умеешь?» - мужики явно заинтересовались.
«Ну, чему-то же меня учили, попробую» - Женьке и самому было невтерпеж узнать сумму своей первой зарплаты.
«Давай, рискуй, а мы пока поработаем» - Егор накинул на себя телогрейку.
«А я? Как ты один?»
«Считай, считай, только хорошо считай, а я сам управлюсь»
Ничего сложного в расчетах зарплаты не было, лишь бы была сумма начисленная на бригаду, тарифная сетка и табель учета рабочего времени.
Правда, с непривычки у Женьки ушло на это почти два часа, но к возвращению мужиков на обед, работа была сделана.
«Посчитал? Сколько там у меня?» - с нетерпением схватил лист с расчетами Егор.
«Спокойно, дай сюда, сам посмотрю» - Марат с интересом стал рассматривать листок с Женькиными каракулями.
«А, что? Вроде всё верно, молодец, потом сверим, если не ошибся, будешь у нас главным бухгалтером» - пошутил Марат
По всем выкладкам выходило, что на руки монтажнику второго разряда, каким значился студент, выходило почти 170 рублей, и это за неполный месяц. Это было здорово!
Вечером Женька поделился радостной новостью с Тамарой, которая тоже поведала, что получит почти 100 рублей. Такое состояние им даже не снилось. Решили все не тратить, но обязательно купить по спортивному костюму, которые они присмотрели в магазине.
Такой костюм в Челябинске им никогда не встречался, да и стоил под пятьдесят рублей, что было несомненно очень дорого. Но, за свои, кровные, сам Бог велел.
Так и поступили: костюмы приобрели, Женьке синий, а Тамаре розовый, а по пути взяли торт, шампанское и еще всякой вкуснятины, что была на прилавке. Первая зарплата – святое дело.
Святым делом это было и в бригаде, но мужики запретили Женьке покупать водку и закуску, у них было принято иначе: все сбросились по три рубля, и дядя Яша организовал приличный праздничный стол. Пили напиток его собственного производства, чем-то напоминающий старку, даже, лучше. А на собранные деньги набрали продуктов, причем, многое доедали еще в течение нескольких дней. Но самое удивительное, что все остались трезвыми, ну, в разумных пределах, конечно. Вот, что значит, настоящие мужики!
«Ну, Женя, ты теперь настоящий монтажник, обмытый, с чем тебя и поздравляем!» -
торжественно объявил Марат, и все одобрительно согласились.
«Я вот что подумал, ты наряды писать и считать смог бы?» - уже серьезно спросил бригадир.
«Наверное, надо посмотреть, как они выглядят и еще ЕНиРы нужны» - не менее серьезно ответил Женька.
«Всё дам, не волнуйся, но этим ты мне здорово поможешь, совсем времени нет, жена скоро от меня в Баку сбежит, не видит сутками, дети скоро забудут, как папа выглядит»
«Да, получится всё, я думаю» - новое дело уже разжигало в студенте неподдельное любопытство.
«Вот и договорились, а Витек тебя подменит, когда надо будет»
«Кто такой Витек?» - этого имени Женька еще не слышал.
«Есть такой, завтра из отпуска выходит, шалопут, но хороший пацан, тебя постарше немного» - Марату Витек явно был симпатичен.
Наряды и действительно оказались делом не хитрым, которое Женька освоил мгновенно.
Писать практически одни и те же виды работ, меняя только объемы, было не сложно, а посчитать потом, вообще не проблемой. Студент справился с этим заданием и получил добро на постоянную работу в качестве помощника бригадира, что в прочем, не освободило его от основных обязанностей. Но Егор всегда с удовольствием отправлял его в вагончик, заниматься бумажками, он вообще стал Женьку больше уважать, когда в нем открылись такие таланты, и был рад облегчить практиканту жизнь, оберегая от самых тяжелых работ.
Но гром грянул неожиданно и последствия имел не из приятных. Был обычный день, солнце уже припекало по-весеннему, снег вокруг почти сошел и даже, кое-где пробивалась первая травка. Бригада продолжала тянуть трубу, преодолевая на своем пути всевозможные преграды, но не всякое препятствие было явным, иное, скрывалось от глаз и требовало поиска.
«Женек, возьми лом и поковыряй там, где я флажки поставил. Где-то на глубине полметра проходит полиэтиленовая газовка. Найдешь, сделаешь под ней прокол и пойдешь к следующим флажкам. Там на такой же глубине должен быть толстый кабель, под ним тоже проколешь, но смотри, острым концом не долбай, не дай Бог, трубу пробьешь, а еще чего доброго, кабель, тогда нам всем кранты» - дал указания Егор и отправился на очередной прокол под широкой асфальтированной дорогой вместе с Витьком, который действительно оказался классным парнем, веселым и остроумным.
В добавок ко всему, он тоже в детстве играл в хоккей, что и окончательно сблизило его с Женькой.
Дело было привычное, но ломом ковырять и тяжело, и долго. Женька прихватил кирку и приступил к раскопкам. Оттаявшая земля была податливой и он быстро углубился сантиметров на 35-40, трубы пока видно не было.
«И где ее искать?» - только и успел подумать землекоп, как острый конец кирки, а, не смотря на предостережения, бил он именно острой частью, ударился обо что-то твердое и послышался громкий шипящий свист, который сопровождался неприятным запахом природного газа.
«Мать, твою, Егор, Егор» - закричал он, что было сил.
И тот незамедлительно примчался на его крик.
«Что? Засадил все-таки киркой? Я же предупреждал, ну, ничего, сейчас все поправим, здесь давления почти нет, заштопаем и заклеим. Тащи черную ленту и какую-нибудь чурку да побыстрее. Да, еще с огня возьми ведро с битумом» -Женьку, как ветром сдуло, и через минуту он уже все положил перед Егором. Опытный монтажник, не долго думая, выстрогал что-то, вроде пробки и вбил в образовавшееся отверстие в трубе, из которого со свистом вырывался газ. Свист стих так же внезапно, как и появился. Затем Егор залил битумом этот участок трубы, а когда битум застыл, они тщательно перемотали все место повреждения лентой. Выглядело так, будто ничего не произошло, только лента была новой. Но измазать ее грязью труда не составило, и инцидент был исчерпан.
«Ладно, проделай хороший прокол и ступай на другие флажки, только, ради Бога, там ничего не натвори, понял?» - и Егор пошел к своему месту работы.
«Не волнуйся, всё будет хорошо» - вдогонку ему крикнул виноватый практикант.
Но если день не заладился с самого начала, жди беды. Кабель по расчетам и чертежу находился на отметке -570, но продолбив всего миллиметров 400, Женька снова ударил во что-то твердое, от чего даже потерял равновесие и упал. По закону подлости он снова острым концом кирки угодил в предмет своих поисков, которого на данной глубине не должно было быть. Он собирался перевернуть кирку, когда до отметки оставалось бы миллиметров сто, но всё оказалось совсем не так, как он планировал. Осторожно руками расчистив небольшой участок земли, Женька увидел толстенный кабель, аккуратно упрятанный в синюю трубку, которую он пробил насквозь, причем так, что острие кирки вошло на несколько сантиметров в сам кабель. Здесь, замазывать битумом и перематывать лентой, было бесполезно, но и прятать следы «преступления» тоже было глупо, и Женька, не став кричать, отправился к Егору, который с Витьком проделывал проход под шоссе.
«Никак, опять что-то натворил?» - не дав открыть Женьке рот, спросил наставник.
«Да, он на 17 сантиметров выше лежит, чем должен, я и снова попал. Думал еще пару раз ударю и разверну кирку плоским концом, или вообще ломом доработаю, а оно вон как вышло, что теперь делать?»
«А ничего и не надо делать, вон, за нами уже приехали» - у вагончика остановилась черная Волга, из которой вышли четверо, один из которых, был в военной форме, а трое в штатском.
«А кто это?» - Женька буквально онемел.
«Наверное, из желтого дома» - предположил Егор. Желтым домом в Волгограде называлось управление КГБ.
«Это же правительственный кабель, прямая связь с Москвой, тут знаешь сколько всего напичкано, ужас» - вздохнул Егор, который прекрасно понимал, что студента обвинять не в чем, сам виноват, одного пустил на такое важное дело.
«Егор, бери Женьку и к шефу, там по вашу душу» - крикнул им машинист трубоукладчика, возившийся весь день с неисправной лебедкой, а потому все время торчащий на глазах начальства перед окнами кабинета.
В кабинете кроме начальника участка и мастера сидели эти четверо с весьма неприятными физиономиями. На них словно стояло клеймо «Сделано в 1937 году»,оттого становилось немого жутковато.
«Вот они, виновники!» - сказал начальник участка.
«Нет, дорогой мой, виновник вы, они просто плод вашего бездарного руководства, знаете, что бы с вами сделали в другое время? Вижу, знаете. Кто пробил кабель?» - повернул голову в сторону вошедших, полковник, Женька успел обратить внимание на его погоны.
«Я» - ответил виновник.
«А ты кто, сколько тебе лет?» - в голосе полковника звучало раздражение.
«Я на практике здесь из Челябинска, мне 19, там кабель залегал почти на двадцать сантиметров выше указанной в чертеже отметке, я бы ни в коем случае его не пробил, лежи он точно по чертежу»
«Это правда» - обратился он к Марату
« Мы еще не успели проверить, сейчас уточним» - на Марате не было лица.
«Не надо ничего уточнять, мальчик врать не станет, глупо врать, правильно я говорю?» - он снова повернулся к Женьке.
«Честное комсомольское» - ничего больше виновнику на ум не пришло.
«Ладно, иди, только будь рядом, можешь понадобиться»
Больше часа Женька томился на улице в неведении, потом дверь открылась и все вышли.
«Завтра к девяти и без опозданий. Комсомолец не нужен. Да и вы, напишете, как всё было и свободны, а это сейчас устранят. О, вот уже приехали, но со всех завтра же возьмем подписку о неразглашении места залегания кабеля, чтобы все на месте были» - все четверо расселись по местам в машине и она рванула с места, а в это время над повреждением уже колдовала ремонтная бригада связистов.
Последствий этот инцидент не имел, но подписку все же взяли со всех, даже, на отношении к Женьке это никак не отразилось, виноватым его не считали, как в прочем и Егора. Замеры подтвердили, что кабель действительно лежал не по чертежу. Правда, начальнику участка вместе с Маратом сделали внушение за то, что практикант работал самостоятельно, без старшего, но ничего страшного, чего смело можно было ожидать, не произошло.
Дома, точнее в общежитии, Женька ничего не собирался рассказывать, но это было ни к чему, Тамара сама примчалась с работы, и едва переведя дыхание, спросила, как всё закончилось. Об этом гудело всё управление, и центром внимания был он, Женька – практикант, «без вины виноватый», но, даже, такая популярность тоже приятна.
Так незаметно день за днем пролетели два месяца. На работу Женька ходил с удовольствием, ему все нравилось, Разве мог он, сидя на занятиях в техникуме предположить, что будет получать такое наслаждение от трудовой деятельности. И, пусть, работа была не по специальности, пусть, порой, была изнуряюще тяжелой, пусть, требовала, подниматься, чуть свет, ему всё было в радость. При всем прочем, Женька ощущал, как крепнут его руки, как весь его организм наливается силой, как он из вчерашнего пацана, становится настоящим мужчиной. Конечно, мужчиной в биологическом смысле он стал еще год назад, но реально почувствовал себя мужиком только теперь.
Морозы давно отступили, солнце уже не только светило, но и основательно пригревало, и, как это бывает, одним прекрасным утром, выглянув в окно, он увидел, что еще вчера набухшие почки на деревьях полопались и расцвели нежной, первозданной зеленью, они отсвечивали нежно - салатовой дымкой и радовали взгляд. Таким выдался тот памятный день пятого апреля, когда Женька, как обычно собирался на работу.
«Вроде солнце, а холодно, что-то, аж знобит» - повернулся он к жене, которая теперь вставала вместе с ним и готовила завтрак.
«А, ну, дай потрогать» - Тамара прикоснулась губами к его лбу.
«Ого, да у тебя не меньше 38 градусов, на померяй температуру» - протянула она градусник.
«Вот, еще. Так сойдет, дай аспирин»
«Не валяй дурака, меряй давай» - она решительно вставила градусник Женьке подмышку и уложила в постель.
После трех минут нетерпения, он взглянул на термометр, и глаза его медленно полезли на лоб. Ртутный столбик замер на отметке 40,8!
«Ерунда, какая-то, надо лучше стряхнуть» - подумал Женька и, тщательно стряхнув, снова сунул себе градусник.
Через пять минут он осторожно извлек его и с опаской посмотрел, но ничего существенно не изменилось, только столбик поднялся еще на одну десятую.
«Да, такого у меня еще не было»
«Сколько?» - Тамара выхватила градусник и тоже, словно окаменела.
«Почти 41, все я пошла вызывать скорую, ложись и не вставай»
«Может, я сам к врачу схожу?»
«Лежи, я сказала»
Вызвав скорую помощь, Тамара хотела остаться дома, но муж выпроводил ее, пообещав позвонить после того, как его осмотрит врач.
Долго ждать не пришлось, минут через двадцать в дверь постучали.
«Не заперто, заходите» - не вставая с кровати крикнул больной. Ему уже трудно было сидеть: голова кружилось и сильно тошнило.
«Ну, здравствуйте, на что жалуетесь?» - спросила миловидная женщина в белом халате, ставя чемоданчик на стол.
«Не знаю, температура под 41, голова раскалывается, трясет всего и мутит»
«Снимите рубашку, я вас послушаю, встать можете?»
Женька поднялся, от прикосновения холодного фонендоскопа его, как током пронзило, но он «мужественно» терпел.
«Подышите, как можно глубже»
«Хорошо»...
Очнулся Женька на кровати, над ним склонялось испуганное лицо докторши.
«Ну, слава Богу, в себя пришел, вы меня слышите?»
«Да, а что случилось?»
«Вы, голубчик сознание потеряли. А причины я назвать пока не могу. Будем госпитализироваться, сами собраться сможете, взять, что необходимо?»
«Нет, сейчас я никуда не поеду, позвоню жене, она придет и мы сами доберемся»
«Ни в коем случае. Придет жена, вызывайте перевозку через 03, я предупрежу.
Вы лежите и не вставайте, вам что-нибудь дать?»
«Спасибо, ничего не надо, только, как же я позвоню жене, телефон внизу?»
«Давайте номер, я сама позвоню» - докторша достала блокнот.
«22-17-45, Тамару спросите, она у них там одна, только сильно не пугайте, ладно?»
Через полчаса Тамара была дома на машине начальника. Быстро побросав в сумку все необходимое для больницы, они на этой машине и уехали, решив не дергать скорую лишний раз. В больнице Женьку без проволочек поместили в палату на троих и срочно начали делать всевозможные анализы, по пути назначив кучу препаратов внутривенно и внутримышечно и еще гору таблеток.. Так прошел этот день, и следующий, и еще два дня. Ему делали уколы, ставили капельницы, снова кололи, но температуру сбить не удавалось. Самое страшное было в том, что врачи пока не представляли, что с Женькой происходит, а оттого нервничали и без конца меняли предписания.
К исходу недели Женька пришел к заключению, что отсюда надо бежать и, как можно скорее. Вечером он не мог дождаться жену, чтобы поведать ей о всех своих подозрениях.
Не случайно он вырос в семье врача, многое знал сам, многое от мамы, а о многом просто догадывался.
«Тамара, только не перебивай. На работе получи характеристики, извинись за меня и попрощайся, получи в бухгалтерии расчет и быстро собирай вещи. Здесь рядом авиа кассы, купи билеты на сегодня, или на завтра на любой рейс в Челябинск, если не будет, бери на Свердловск, Курган, Уфу, куда угодно, но поближе к дому. А то, меня тут залечат»
Тамаре два раза объяснять не пришлось, она все сделала в точности, как сказал муж и в 12-00 ждала его на такси у входа в больницу.
Сам больной тоже времени не терял. Он популярно смог объяснить врачу, что дома все врачи и ему будет легче, поэтому его должны выписать и с Богом отпустить. Поблагодарив медперсонал за заботу, Женька получил на руки запечатанный конверт с историей болезни и рекомендации, ни в коем случае самому конверт не вскрывать.
Но любопытство – вещь сильная, тем более, если вопрос стоит о твоем диагнозе.
Сразу после взлета (Тамаре удалось взять прямые билеты до Челябинска) он нарушил запрет и вскрыл опечатанный конверт. Выписка была короткая, но два слова едва не уложили довольно не слабонервного Женьку на обе лопатки. Ему был поставлен страшный диагноз «лимфогранулематоз», под вопросом врачи не исключали «острый лейкоз». От такого, крыша могла окончательно съехать. Еще месяц назад, эти два слова не произвели бы на него никакого впечатления, но в марте они с Тамарой смотрели в кинотеатре замечательный фильм режиссера Гунара Матсона «Принцесса», в котором героине был поставлен именно такой диагноз и прогноз на 2-3 месяца жизни. В кино всё закончилось хорошо, муж увез больную жену подальше от людей, где она забеременела назло всем прогнозам и родила мальчика. После чего, анализы показали, что она совершенно здорова. То есть, произошло чудо, но в данном случае, хоть фильм и был основан на реальных событиях, такой диагноз ничего хорошего не сулил. Поэтому, вся надежда у Женьки была на маму, ее связи и силы Челябинской медицины, не смотря на то, что после смерти отца, вера в эту медицину была сильно утрачена.
«Что там?» Тамара пыталась заглянуть через плечо.
«Да, ничего страшного, помнишь принцессу, рожу и поправлюсь, только дома маме до понедельника ни слова, пару дней отдохнем, поняла?»
«Хорошо» - Тамара была согласна на всё, но уже через пять минут после их прибытия домой, мама знала всё. Женщины! Что с ними поделаешь. Тамару тоже было легко понять, она не хотела терять ни минуты.
Короче говоря, утром в субботу Женьку уже обследовали в областной больнице в отделении гематологии и сначала ничего утешительного не говорили. Только через два дня после повторных, а где-то, после многочисленных анализов, доктор Ратнер успокоила всех, поставив единственно верный и не самый страшный диагноз «инфекционный мононуклеоз», болезнь, которая в таком возрасте протекает очень тяжело, не то что в детстве, и очень по своим симптомам похожа на тот злополучный вердикт, которого Женька был удостоен Волгограде.
Начались томительные дни лечения, но все бы было ничего, если бы пациента не посадили на гормоны, от которых он набирал вес не по дням, а по часам. К тому же, на носу были государственные экзамены, а до этого надо было сдать курсовую работу.
С ней правда Женька управился за три ночи, полностью переписав общую часть у Тамары, дополнив своими расчетами, что было не сложно. Лечение, конечно, давало свои плоды, больной шел на поправку, но весил почти на 25 килограммов больше, чем обычно.
Никакая одежда на Женьку не лезла, а на экзамен голым не пойдешь. Спасение принес отцовский костюм, хоть и его брюки не сходились в талии, но их Женька подвязал, а пиджаком прикрыл, так что вид у него был, как у буржуина из мультфильма.
Но нет худа без добра, на экзаменах его не мучили вопросами, а выслушав по билету, ставили четверку и отпускали. Женьке было даже обидно, порой, он знал и на пять, но смирился с происходящим. Техникумовские мучения подошли к концу и он ни сколько
не жалел, что даже диплом за него получила Тамара, которая тоже всё прекрасно сдала, а курсовая ее была признана лучшей. Но еще перед экзаменами они с ней долго не могли определиться с направлением на работу, Выбрать было из чего, но та же проблема двух мест, как на практику, сильно затрудняла выбор, тем более, что лучшие места, в том числе и двойные, и даже с предоставлением квартиры, были разобраны отличниками.
Остановились на Орске, городке, всего в ночи езды на поезде, от Челябинска, при том, что у Женькиного дяди там были неплохие знакомства, которые могли в трудную минуту и пригодиться.
Только обо всем этом легко быстро рассказать, но то, что происходило всё это время дома, передать просто невозможно. Мама, которая очень хорошо представляла, что такое это страшное заболевание, уже мысленно готовилась к худшему и успокаивала Тамару, которая, конечно, жила в Женькином доме, как могла: «Ничего, моя родная, Бог милостив, всё будет хорошо, он поднимется, должен подняться, ведь, его так все любят. А, если нет, то ты молодая, красивая, найдешь свое счастье»
Тамара ничего не хотела слушать и каждый день по два раза навещала мужа в больнице, который и не подозревал, что творится у нее на душе. Бабушка, не прекращая, плакала. Её успокаивала Наташка, она одна была уверена, что всё будет хорошо, но в силу своего возраста, еще не могла до конца осознать серьезности происходящего. Когда умер отец, ей было только девять лет, и эта утрата тогда прошла для нее незаметно, если такое позволительно сказать о чувствах ребенка. Так продолжалось долгих три месяца, пока Женька окончательно не вырвался из лап смерти. Дозу гормонов ему стали постепенно сокращать, как в свое время постепенно увеличивали, и он стал медленно, но планомерно худеть, но до полного возврата к своему боевому весу пришлось приложить максимум сил. Все вздохнули спокойно, когда Женьку, наконец, после тщательнейшего обследования признали здоровым и отпустили домой. C этой минуты он снова поверил во всесилие челябинской медицины, его даже переполняла гордость за нее. Ведь, именно здесь его вернули к жизни, не сделав ни одного укола, а это что-то значило. Верить врачам – так его учила мама, этому принципу он будет следовать всю жизнь, но сколько раз еще ему придется принимать нелегкое решения, отдать себя врачам, или попытаться самому решить проблему своего здоровья, но всё это будет потом. А пока, жизнь снова засияла перед ним всеми своими яркими красками, и надо было просто жить и любить.
Всё постепенно вставало на свои места, ужасное лето подходило к концу, приближая отъезд молодых специалистов к месту назначения. Тамара выкроила несколько дней и съездила в деревню попрощаться с родными, но надолго не задержалась, волновалась за Женьку. А его решили с ней не отпускать, как он не рвался, не хотели рисковать, мало ли что, могло приключиться в дороге, а врачей поблизости нет.
Только, как не оттягивай час расставания, он всё равно рано, или поздно наступит. Наступил и их час прощания 8 сентября 1971 года. Слез не было, не на край света ехали, но кучу нужных и ненужных вещей в дорогу собрали, их было так много, что Женька едва смог распихать чемоданы и сумки по купе, благо, что с ними ехали пассажиры почти без багажа.
Только, когда поезд плавно тронулся и перрон стал медленно удаляться, когда из виду постепенно исчезли мама с сестрой, на глазах Женьки навернулись слезы. Поезд уносил их в неизвестную жизнь, о которой они с Тамарой мечтали, но которая этой самой неизвестностью и пугала. Мимо проплывали последние пригороды, утопавшие в осеннем великолепии уральской природы, потом их сменили перелески, пламенеющие в лучах заходящего солнца, а им на смену пришли бескрайние, выжженные палящими лучами солнца, степи. Но день угасал, и ночь стремительно спешила вступить в свои права, окутывая мраком всё, что пробегало за окном вагона. Только когда темнота раскрасила пейзаж в сплошное черное, что было чернее известного «черного квадрата», молодые вошли в купе. Они сидели рядом, тесно прижавшись, а поезд отстукивал километры на стыках рельс с каждой минутой удаляя их от «вчера», поглощая последние минуты «сегодня» и унося в завтра…