Ты когда-то пришёл из народа,
Робко руку просовывал в дверь.
И опасливо дёргал кого-то,
Тормоша за фалды иль ремень.
Объяснял про царя и про Бога,
И просил заступиться за хмель.
И потом, ты конечно, убого
Оглашал наивысшую цель.
Ты дрожащей, с волнения, нотой,
Тихо, дискантом, пел про любовь.
Про любовь ко всем малым народам,
Про их руки, истёртые в кровь.
Про детей, не видавших игрушек.
И конечно про их матерей,
Не познавших пуховых подушек,
Не едавших заморских сластей.
Ты стыдливо припрятывал в ворот
Набежавшую следом слезу.
Но ты был так застенчиво молод,
Что поверил народ про стезю.
Что поверил народ про дорогу,
Круто вымощенную к небесам.
И про райско-холёную негу,
Ожидавшую всех где-то там.
Но прошли времена обученья,
Лихо голос с трибун зазвучал.
И мандат твой, добытый в мученьях,
Для тебя стал предательски мал.