По сути, и этот вечер,
Как лучшая фотка, – засвечен.
Макнули в рутину сумерки,
Как будто в груди умер кит,
И волны лакают пузо
Лежащего мёртвым грузом.
Захлюпало клапаном сердце,
Осталось одно… и раздеться.
Ввинтиться в бутылку спиралью, и
«Ой-ё! Достали, доста-а-али!..»
И в миску для первого блюда...
И в миску для третьего блюда…
- Какой ублюдок заказал оркестр?!
- О, боги, ну положите же тело на место!..
…и я улыбнусь. Только позже.
Когда камни станут моложе…
Когда реки станут моложе...
Это возможно:
Спустя полторы недели –
Там – выше, чем мы взлетели…
Спустя полтора столетия ли,
В период распада лития ли,
Я, может, зачтусь эфиром,
Засвечусь на коробке с зефиром…
Да я послал бы всё к чёртовой бабушке,
Но мечта – отражаться в радужке,
Тёмно-карей такой, удивлённой, –
Всё сильнее лелеется мною.
А толку? Всё – аксиомы,
Законы, Ньютона, Ома…
Дрёма...
Меня опять все искали.
А я сбился с фонарных окалин
И хлюпал, как клапаны сердца,
По лужам.
- А некуда деться!
По вере приближенный к Солнцу -
В таблице; как висмут, как стронций.
Бумажный, цветной, чернильный,
Я милый насильно, но... милый.
И может со слов наблюдателей,
В грядущем - царь завоевателям.
Прошедшим, реальным и будущим…
Но факт - есть и шанс, что не больше, чем
Комок липкой, приторной ваты.
Уверенность в снах чревата.
…тучи плывут над крышами,
В толпе они были бы лишними…
Я – ком в пересохнувшем горле,
И вырвавшись в ливень – на волю,
Я – шёпот, дрожащий под ветром.
А в теле, одеждой согретом, –
Пространство для двух и не более.
Не более. А я и доволен
Тот вес поднимать, и размахивать
Руками-крыльями, вспахивая
Воздушную сферу. Я верую
В любые признанья без меры…
В конечном итоге, что прочим?
Мы небо собой не порочим.
А чем мы выше взлетели,
Тем реже здесь наши тени.
15.12.2005г.