В аккурат среди лопат и грабель,
c коими льёт пот моя родня,
внеземной космический корабль
сел на огороде у меня.
Из него, улиточек улитней,
вытекли два серых существа...
(Я хотел бы выглядеть солидней,
но тянул на дауна едва).
Мог придумать это Стивен Кинг лишь!
А они, обследовав "причал",
пропищали мне: "Do you speaak english?"
Я в ответ красиво промолчал...
Так бы мы и мяли немо сушу,
если бы не крик жены в тени:
- Завтрак остывает, в бога душу!
Я ушла. Розетку почини!
Повертев антеннками, "медузки"
излучили кожей тусклый свет,
улыбнулись и уже по-русски
мне дуэтом пискнули: "Привет!"
Дальше зазвучала ахинея,
смысл которой трудно передать:
"Чёрная дыра... Кассиопея...
Топливо, кирдык и чья-то мать..."
Не имея долбаной привычки
на пороге потчевать гостей,
я повёл их в дом хлебнуть водички,
чтоб остыть от лавы новостей.
Нервный тик задёргал бравых хлопцев,
нашатырь совал я им и бром...
Оказалось, что в моём колодце
топлива на весь их космодром!
Раскалились парни, словно грили,
забубнели точками-тире,
два ведёрка в свой ковчег залили
и сплясали жигу во дворе.
А потом наивно как-то очень,
в форме ямбовидного стиха,
изрекли: "Проси у нас что хочешь,
все твои желанья - шелуха!"
Я им сразу с фейсов стёр улыбки,
отказавшись резко, наотрез.
Тоже мне, нашлись златые рыбки!
Тоже мне, Хоттабычи небес!
У "улиток" челюсти отвисли,
но, сумев икоту превозмочь,
пропищали: "Мы в глобальном смысле
можем вам по-дружески помочь!
Хочешь - будет всем от нефти рента,
хочешь - станет снова русским Крым,
хочешь - сковырнём вам президента,
хочешь - вновь Лужкова воцарим!"
Я уже был Тузик, гости - грелка,
потому я прорычал в ответ:
- Что-то вы, ребята, очень мелко
плаваете в тине наших бед!
Будучи по жизни миротворцем
(мало ли я их «поусмирял»
месхетинцев всяческих и горцев!),
я чуток подумал и сказал:
- Всё бы вам дешёвые эффекты,
антуража пышное жабо...
А срубить с зашоренной планеты
ветви всех религий вам слабо?
Соскоблите с нас коросту скверны,
хочется иной замес людей,
чтоб вот так: ни верных, ни неверных,
мир, труд, май и никаких гвоздей!
Чтоб иной генетикой аорта
полнилась без культовых оков,
чтоб ни бога не было, ни чёрта
ныне, присно и во век веков!
Вижу – гости скуксились, замялись,
словно я им уксус влил в нутро.
- Мы рассмотрим… Сделаем анализ…
Звякнем в Центр - авось, дадут добро…
Дескать, энергетики затраты…
То да сё… Не схлопотать бы в клюв…
Я брезгливо буркнул: «Бюрократы!»,
очень некорректно хохотнув.
- Всё! Замяли речево крамолье,
интеллектуальное у-шу –
на традиционное застолье
трескать плов с бараниной прошу!
Но они, не отдав дань барану
(с мясом у них, видно, неутык),
съели по сырому баклажану
и с собою взяли пару тыкв.
Несколько смущённо извинились
за некомпетентность крупных тем,
сели, взмыли, в небе растворились,
словно их и не было совсем…
…Брёл я наугад, куда не зная,
глядь – у перекрёстка дымных трасс
ВМЕСТО ЦЕРКВИ реяла пивная
с болевым названием «Кавказ»!
Завернул. Брюнетистые лица,
мой славянский лик узрев едва,
научили петь и веселиться,
говорить сердечные слова
о добре, о вере в дом наш звёздный,
о семье, начале всех начал,
и никто не вспомнил, что их Грозный
я когда-то смачно разрушал…
Вместо обоюдных околесиц
типа «прав-не прав», «ату его!»
зрел на небе свежий полумесяц
под звездою. Только и всего.
И мерцали где-то в чёрных дырах,
к родичам студёнистым пыля,
два неоценимых Мойдодыра
для такой грязнули, как Земля…
Умудрившись по пути споткнуться,
приложился лбом я о бетон
и хотел, как прежде, чертыхнуться,
а из горла вырвалось: «Ньютон!»