(Из раздела "О культуре своими словами")
В пору моей глупой юности, прочитал в газете о незнакомом мне исполнителе на гитаре собственных песен со странной фамилией, которую я сразу же забыл. Говорилось в статье о том, что советский народ в зале недоуменно переглядывался и пожимал плечами, слушая нелепицу о каком-то бумажном солдатике, который погиб «ни за грош». Был уже, пишет автор, у нас один такой вот – Вертинский его фамилия. Чего нам более чем достаточно. В конце статьи запомнились на всю жизнь строки этого, неизвестного мне тогда автора:
«Пароход попрощается басом
И пойдет его волной качать.
В жизни я уже наошибался.
Не пора ли кончать?
Я опять собираю пожитки
И опять совершаю ошибки».
«Действительно, – иронизирует газета, – «Не пора ли кончать?».
Не помню её название и автора статьи, но пришло время, когда я услышал Окуджаву в записи «на ребрах», а затем на «маге» и полюбил на всю жизнь всё, что им создано. Но ни в одном его сборнике не нашел строк, приведенных в статье. Лишь только недавно увидел их в интернете.
*
В начале 70-х годов я впервые увидел пластинку Окуджавы, изданную за границей. Отец привез ее из командировки.
*
Булата Шавловича чуть было не исключили из партии и Союза писателей из-за книги, изданной в Мюнхене. Ни один из известных писателей не пришел на собрание, за исключением популярной детской поэтессы, которая из-за проблем с возрастом не поняла – зачем и куда пришла и что от нее требовалось подписать.
*
Арбатский двор, где жил Окуджава, « где играла радиола, где пары танцевали, пыля". Двор, о котором он пел: «Я дворянин с арбатского двора, своим двором введенный во дворянство». 9 мая в его день рождения здесь собираются несколько десятков человек, чтобы под аркой или возле нее петь только Окуджаву под аккомпанемент нескольких гитар. Всего лишь один раз по ТВ промелькнуло что-то на эту тему и – не более того.
Только один человек, не принадлежащий к этим десяткам, хозяин огромного (по нашим меркам) новостроя в окуджавском дворе, неожиданно и очень остро отреагировал на происходящее. Он послал своего холуя разогнать нас. Когда тот получил отпор, то в одном окне, то в другом стал появляться клацая затвором, сам хозяин. Орал. Матерился. Угрожал. Люди, не обращали внимания на него, негромко пели : «…а по полям жиреет воронье…».
Другой бы радовался, гордился тем, что его хоромы оказались именно в этом дворе, организовывал бы окуджавские вечера в открытом кафе, прилегающим к этому дому. Не говоря уж о том, чтобы устроить музей-квартиру Окуджавы. Глядишь, и он, только за это вошел бы в славную историю этого двора и по праву так же считал бы себя им «введенным во дворянство». Но для этого надо быть кем-то другим, а не «человеком с ружьем».
*
Выйдя в Переделкино, а не на следующей станции, я не сразу мог отыскать дачу Окуджавы, где вот-вот должен начаться концерт бардовской песни. Оказывается, там есть хозяева особняков, не знающие где дача Окуджавы. Строительный рабочий-таджик объяснил мне куда идти и где повернуть.
*
Что-то странное сейчас творится с текстом одной из самых известных его вещей – «Песенка о кавалергарде». Открываю еще прижизненный автора сборник «Избранное»:
«Кавалергарды, век недолог…»
………………………………
………………………………
………………………………
Течет шампанское рекою,
и взгляд туманится слегка
и всё как будто под рукою,
и всё как будто на века.
Но как ни сладок мир подлунный –
лежит тревога на челе…
не обещайте деве юной
любови вечной на земле!
Напрасно юные забавы
продлить пытаетесь смеясь.
Не раздобыть надежной славы,
Покуда кровь не пролилась…
Крест деревянный иль чугунный
назначен нам в грядущей мгле…
не обещайте деве юной
любови вечной на земле.
Все прекрасно, ясно и считаю, что всё на месте. Повторяю – текст в сборнике, изданном при жизни автора. Шампанское течет, «туманится слегка» взгляд, но уже какая-то «тревога на челе». Но, как не веселись, как не смейся, а славы без крови и креста «деревянного или чугунного» ни-ни.
А теперь возьму грех на душу и поменяю местами во втором и третьем куплете по 4 верхних строчки. Получится то, что поют ныне Камбурова, Погудин и все остальные. А почему они должны петь не так, как прозвучало в фильме «Звезда пленительного счастья»:
Напрасно мирные забавы
Продлить пытаетесь, смеясь.
Не раздобыть надежной славы,
Покуда кровь не пролилась...
Но как ни сладок мир подлунный -
Лежит тревога на челе...
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле!
Течет шампанское рекою
И взгляд туманится слегка,
И все как будто под рукою,
И все как будто на века.
Крест деревянный иль чугунный
Назначен нам в грядущей мгле...
Не обещайте деве юной
Любови вечной на земле!
Кому-то эти перевертыши нравятся, а меня – напрягают. В интернете нет авторского исполнения этой песни. Хотя,…вот…нашел. Окуджава исполняет ее в домашней обстановке вместе со Шварцем, автором музыки – именно так, как сейчас поют наши упомянутые и неупомянутые исполнители.
Себе самому я могу это объяснить только тем, что перед записью у
Булата Шавловича со Шварцем текло «шампанское рекою».
****
Оказывается, об Окуджаве можно написать фолиант в почти 800 страниц, то и дело сопоставляя отрывки из Блока и Окуджавы, ничем не похожие друг на друга, но доказывая и уверяя нас, что они созвучны. Даже с Некрасовым, по мнению автора Д.Быкова, нашлось что-то общее. С таким же успехом можно найти параллель между «Не думал, что она обманет, ведь от беды чего не ждешь» и песней на слова Давида Самойлова, ставшей казачьей «А я не думал ни о чем, как ты когда-то мне лгала». Тут и нянька маленького Булата – чуть ли не копия бабушки Горького. Доказательства – длинные цитаты из «Упраздненного театра» Окуджавы и еще длиннее – из «Детства» Горького. Я, лично, вижу разные детства с разными няньками.
Д.Б. заглянул также в карманы мастера Гриши и гришины кулаки навеяли ему воспоминания о венгерских событиях 1956г.
*
На пейджер «Эхо Москвы» заказана песня Окуджавы «Песенка короткая, как жизнь сама». Долго «Эхо» смеялось, прочитав: «… как жизнь сома». Кстати, сом живет 300 лет.