Время вихрем кружит, засыпая песком пирамиды,
И дрожит на ветру связь веков, словно тонкая нить. . .
Где-то в склоне горы затерялась гробница Давида,
Но открыта для всех та святыня, что нужно таить.
Сколько в крике тоски! Звонкий голос отчаянно тонок. . .
Что поделать? Порой плод познания терпок на вкус.
В прицерковном саду под оливами плачет ребёнок,
ощутивший сполна одиночества вязкого груз.
Его беды горьки, но как лёгкие хлопья тумана,
улетят ,отболят, круг тревожных рыданий замкнут.
Слёзы высохнут вмиг, лишь придёт долгожданная мама,
что исчезла на вечность – на целых пятнадцать минут!
Оставлять одного малыша преступления пуще!
Но она молода, и ещё не познала беды. . .
Пусть за медленный шаг не накажет её день грядущий,
пусть не будут жестоки не только людские суды. . .
Время вихрем летит сквозь обрывки тревог и сомнений,
время судьбы несёт, а обрыв в невозвратное крут. . .
Для холодных гробниц сотни лет легковесней мгновений,
и так тягостна вечность, длиною в пятнадцать минут. . .