Затянувшееся «иногда»,
в «никогда» переросшее «может быть».
Где зерну прозревать – вода:
между строк, по-над строфами…
Боже мой…
«Вне венозной – уже не жизнь»,
Обожаемой выжжено кожею.
Поножовщина до «отвяжись»,
бережёного – сбережёт?..
Боже мой…
Ни к чему через чувства прощать,
не зачав и причастности прожженной.
Лучше в небо очами кричать,
чем с плеча перечитывать…
Боже мой…
Счастье щемит в щели, пища,
до крещенья нищая, порожнее.
Щедро, щёк не щадя, по мощам,
щурясь, рыщут – прощения…
Боже мой…
На живое сжевав, жернова
не желали живиться рогожею.
Под железными, под кружевами –
жажда жалости, жертвенна…
Боже мой…
Чаще чище причастия – чрев,
запечатанный напрочь горошиной
участи от значений, согрев
что во значимость прочат.
Да Боже мой!..
Защищая щеколдой щепу
души, трепеща не по-ложному,
щебня в сердце ссыпал крупу,
укрощая палящее…
Боже мой…
Разевая на звон глаза,
розовеющая в невозможное
перезавязью, стрекоза,
зазевавшись – в золу, и…
Боже мой…
…затянувшаяся борозда
на сдавившей дыхание кожаной
оболочке: ни крест, ни звезда –
что-то между…
…подвешенный
?..
26.06.2007г.