Пора наведаться к маме.
С годами
восторженность юности молью побилась,
обида забылась, боль притупилась,
из органов чувств процветает желудок —
он в этом не виноват,
он по-прежнему чуток,
(как лет 50 назад)
к тому, что ему предлагают.
Всё остальное — слагаемые
отсутствия возможности неосторожности —
в незапертой на ночь двери,
в погрязшей в сомнениях вере,
в бесперспективной надежде,
в слепой — от рожденья - любви,
вообще —
в общении с людьми,
встречающими по одежде,
провожающими по уму —
во тьму,
в хождение по улице, как по канату,
где любое движенье души чревато
последствиями,
ибо всю жизнь находясь под следствием
любопытных соседских окон,
Господи! Как одиноко
душе отлетающей,
тающей
за облаками.
К маме...