– О епа мать!
На стенку лезу!
Ну, где ты, Марта?!
Водку! Лед!
К дантисту?!
Дура! Лед! – Не мед!
Уйди! Начну психоанализ.
Итак, приступим:
Коренной…
Да погоди, майн шер, не ной!
Ты коренной. – Уже не плохо.
Привык жевать, что ни дадут.
Торчишь в эрекции хорошей,
мерзавец! пакостник! и плут!
Отвлекся снова. Нус-с, продолжим:
Знаком ты с порошком, мудак.
И с зубочисткой есть контакт.
А мятные отвары Марты!
Ромашки утренний настой!
А водка с чабрецом?…
Не ной!
Неужто вспомнил драку в детстве,
когда чурбан кухарки, Ганс,
мне в челюсть со всей дури двинул?..
Что это? Музыка? – Романс.
Алябьев. Чертов «Соловей»…
Налей, весна моя, налей.
Твоя полынная настойка
пленила мой холецистит.
Со мною выпьешь?
Ах, гастрит!..
Тебе не нравится, говнюк!
А водочки? Не водка – бес!
Один мытарь, ее откушав,
скопытился, потом воскрес…
Вернемся в детство. – На х*й детство!
Молочности сейчас не в счет!
Все для тебя:
форели, ростбиф, кухарки месячный отчет.
Соски нежнейших дочек Эльзы,
Седло двухлетки вороной…
Тебя воспеть в сонете дамском,
мечта коронки золотой?..
Итак, к баранам возвратимся:
Вчера. В двенадцатом часу. Я выеб Еву.
И тогда
с тобою, что-то приключилось:
как дева старая заныл,
и божий свет мне стал не мил.
Но что, скажи мне, за беда?
Быть может, ты, майн шер, ревнуешь,
что выбор сделал я не тот?!
Нет, ты не зуб! – Ты идиот!
Мне член лишь может диктовать:
когда! на что! и где! вставать.
Вот так-то.
Ты – лишь зуб и только!
Горька полынная настойка.
Дантиста – на х*й! Я не трус!
Но бормашина – это грубо!
О, кариес! Губитель муз!
Найди-ка, Марта, плоскогубцы.
С тобою будем, как цари,
Петровы живы «пеликаны»,
по-русски зубы – корабли.
Я не просил кусачки, дура!
Ты, дровосекова жена,
все инструменты знать должна!
Зачем мне нитка, что сурово
сметала фартука подол?
Ты, Марта, явно, нездорова:
ты – вздорность бабья, я – твой фол!
Уйди, создание глупой Евы!
Как смеешь ты в ученый рот
совать гнуснейшие капканы?
Я что – из сказки кашалот?
А вот, и фея кухни – Труда.
Что прячет, фрау, за спиной?
Я знаю, то нежнейший штрудель!
Ты чувствуешь, какая боль?!
Вы что задумали, канальи?
Ученого орла сгубить!
Я буду биться, и клеваться,
- в могилке темной мне не гнить!
Вы, дуры, челюсть мне свернете!
– Прости мне Зигмунд, дорогой!
Одну минуту будет больно,
мой господин, господь с тобой!
– Ну, вот и все.
– Он без сознания?
– Мужчины – нежные цветы:
боятся крови, боли, хвори –
и мудрецы, и подлецы...
– Где нашатырь?
– Уйдите, ведьмы!
Тетрадь! Чернил! Подите вон!
«…Сегодня, ровно в девять двадцать,
в ушах моих раздался звон.
И появился ангел белый,
и свет явил, и слезы лил…
Но ангел черный, с мерзкой рожей,
желая мук моих испить…»
Глоточек водочки.
Продолжу.
Вот, бля*ство! – потерял я нить.
Вообщем, знайте: – зуб отдал, за то, что Еву поебал.