«Двадцать второго июня,
ровно в четыре часа…»
Песенка вертится.
Смысл незатейлив.
У смерти, что бритва, коса.
Бдят погранцы на заставах,
тает июньская мгла.
Песенка вертится,
смысл незатейлив,
как патефон и игла.
Это потом через дни и кладбища
к нам эта правда дойдет.
Будто простая и вечная пища:
каша солдатская, взвод, пулемет.
Это потом – похоронки, конверты.
Это потом – и салюты, и флаги.
Но перед этим сквозь донышко фляги
дед мой увидит пустыню,
где мы все смертны наполовину,
наполовину – бессмертны.
Хлюпает кровь в сапогах.
Смерть и взаправду боса.
«Двадцать второго июня,
ровно в четыре часа…»