***
Ему было грустно ее отпускать
навечно, на поезд сажать отрешенный,
и видеть вагоны, вагоны, вагоны,
вагоны, вагоны, вагоны — тоска.
И глупо, и некуда деть беспокойство,
по-детски растущее где-то в груди,
но с ним оставаться один на один
совсем уже, знаете ли, не прикольно.
Совсем непристойно, и полон, и пуст,
он руку ей жмет и целует ей пальцы,
и сходит с ума по ступенькам в свой панцирь,
в улитку-улитку, улиткой в толпу.