Я с детства любил что-нибудь написать на заборе,
Но людям вокруг почему-то не нравилось это:
Ругали меня, материли, лупили, но вскоре
Смирились, ворча: «Ну, наверное, будет поэтом»
А я подрастал, — среди ругани, хамства и мата
Ответы искал на десятки и сотни вопросов.
И вдруг осознал, что теперь я, представьте, ребята, —
Не просто поэт, а, к тому же, ещё и — философ!
И мне с той поры все загадки подвластны, похоже.
Любую решу, напрягаясь при этом не сильно.
И «Кто виноват?», и «Что делать, конечно же — тоже.
И — «Что есть Любовь?», и — «Как нам обустроить Россию?»
Да, мой интеллект , несомненно, границ не имеет.
Внимайте же мне, умиляйтесь и рукоплещите,
Пускайте слезу, от восторга скуля и немея, —
Не зря ж я пришел, словно добрый и мудрый Учитель.
Освоивши ямб и хорей, и ещё амфибрахий,
Явился сюда, утомившись писать на заборах.
А Гегель и Кант, и другие, пардон, Фейербахи —
Вы гляньте на них, — до чего же смешные, — умора!
Вот, мне, например, — что Сократ, что Бердяев, — до фени, —
От мыслей моих целый мир содрогнётся и ахнет!
Но, честно скажу: я такой не единственный — гений.
Есть двое ещё, может слышали? — Бивис и Батхед.