Мне достался средь города уголок нестоличный –
Где скамейка под окнами да трава-невеличка,
Где непуганы голуби – их покой не нарушить
Мелодичному говору одиноких старушек;
Где лишь посвист мальчишечий тишину прорезает
И, чуть-чуть шелохнув её, на ветру замирает…
Путь туда я и сослепу, и в ночи бы нащупал -
В подворотню знакомую, под некрашеный купол,
Мимо тумбочек каменных, по бокам её спящих,
Мимо врат черностворчатых, мимо сходок ребячьих.
Те ворота чугунные – всем мальчишкам качели:
Не смыкаться им к полночи – даром копья воздели…
Нету здесь ничегошеньки для бессмертных полотен,
Но ведь мне никогда уже из других подворотен
Дверь домой не откроется, трепеща, как живая,
Так легко и доверчиво скрип ключа узнавая…
Под высокими сводами, словно в сказочной башне,
Есть недлинная лестница – ей привет мой всегдашний;
И прихожей, чья лампочка сверху, теплясь, мигает,
Чей паркет незатейливый в коридоры впадает;
И комоду старинному без убранства резного,
И наклонному зеркалу в окантовке вишнёвой…
Здесь шаги мои детские уж давно отзвучали,
Но по силам и нынче мне, из любых зазеркалий,
Сквозь и ветра беспамятность, и пейзажей несхожесть
Их мелодию смолкшую оживить-растревожить,
Из забвения вызволить без причудливых таинств
Все виденья и отзвуки, что в краю том остались.