То и губишь, и даришь, чьи-то кружишь сердца,
То один – и тогда лишь уязвим до конца.
Без победных полотнищ, целясь в душу одну,
Боль ударит наотмашь сквозь провал-тишину.
И никто не разделит, и родная рука
Не согреет постели, не уймёт сквозняка.
Только в мыслях, как бубен: «Одинок, одинок…»,
И замёрзшие губы, и пустой чугунок…
Поплавком над водою средь сомкнувшихся льдин
Бьётся тот, кто с бедою с глазу на глаз – один.
И змеёю гремучей – ибо так же страшна, -
Злая мысль его мучит: «Пусть бы лучше война,
Чтоб, коль на сердце пусто, - не веселье кругом,
Чтоб на горькую усталь – да не смех за углом».
Можно встретить не дрогнув тот лишь вихрь грозовой,
Что не в хрупкие окна – в монолит мостовой.
Ведь за общим уроном боль поменьше слышна,
Ведь гудок над перроном – не провал-тишина.