Душа грубела, плоть спивалась,
Марались списки.
В моем стакане оставалось
Немного виски.
На полотне в оконной раме,
Глядясь живее,
Ночь расцветала фонарями,
Оранжевея.
Казался мир пустым и голым.
Самозабвенны,
Меж потолком и гладким полом
Грустили стены,
Морщинами обоев старясь.
На них чертило
Лучами «мене, текел, фарес»
Луны светило.
Стакан был пуст. Расплылось льдинок
Лицо рябое.
Мне стал привычен поединок
С самим собою.
Я, побежденный победитель,
С дороги сбился.
Должно быть, ангел мой хранитель
На небе спился.
Но телом легок, сердцем вешен
И легкомыслен,
Был разделен я, был я взвешен,
Но не исчислен.
Горел созвездий тусклый факел.
Улыбкой щерясь,
Делил со мною падший ангел
Бутыль и ересь,
Какой-то вздор бубнил нелепо,
Глотая фразы.
И лишь порой глядел на небо
Зеленоглазо.