три тысячи восьмой год.
на крыше машины рассыпан град.
ты закрываешь глаза и чувствуешь:
там, далеко... пианино, вальс...
на школьном дворе обязательно кто-то плачет.
не утешай этот мир, мы жили в другом:
корабли забывали в сочи
свои якоря.
мы писали письма.
и ночи видели, как темнело сердце —
не дозвониться никуда
в рукаве сосудов.
теперь и ты один.
каждый час украден.
а тысячу лет назад...
я бегу...
мимо люди, дома, парады.
акация так цветет, что можно сойти с ума.
и та особенная улыбка, спрятавшего в карман
море.
наверно ты был счастлив,
но тогда
что я могла сказать предвечному миру?
три тысячи восьмой год.
как много минуло фильмов.
воспоминания совершенно другой формы.
мы знали, точно знали:
наверху север
и мы живем на краю света.
и взгляд случайного прохожего
для меня сюита,
и можно засыпать вопросами
как снегом — ничего неизвестно.
три тысячи восьмой год.
тишина из воска.
и тает, медленно тает
невероятно близко.
я знала: ты повторишься.