Вода ли снизошла, от ветра далека,
Одетая в шелка, не птица Гамаюн?
А светлая строка, что воля высока,
Играет по душе, по арфе тыщи струн.
Великая она, меня опять зовёт,
Её ли догоню, не обознаться бы?!
И верная поёт, опять чего-то ждёт,
Что ждёт она сейчас, мол, от моей судьбы?
А по вратам ветра, ветра, ох, горячи,
А жесткие лучи от солнца, что огонь,
Я громко говорю, - не стой, скачи - скачи
Мой верный добрый конь,
Мой преподобный конь.
Меня кто не продаст за троицу рублей,
Меня кто не отдаст за понюх табаку,
И не отдаст приказ очистить мавзолей,
Где прежде возлежал, тиран, что наверху?
А разве я тиран, а разве я пустой,
А разве есть ещё такие на земле?
Но где-то наверху сидит себе святой,
Я до него плыву на лодке-корабле.
Прости меня, тиран, тебе остаться здесь,
Пускай и скоро ждать лобзания земли,
Но и тебе воздам, как подобает честь,
Поскольку капитан исследует рули.
Их вектор до племён, кто верно будет рад,
Мол, кто-то одолел великий горний путь,
И будет для него получше из наград
Как следует поспать и просто отдохнуть.
А после снова путь, взолновано строка
Мне пожелает жизнь, а если будет смерть,
То прежде написать про ваню-дурака,
Который долго жил, а мог бы умереть.
И буду я писать, пока тверда рука,
О том, что славно жить на вверенной земле
И с доброю строкой, одетую в шелка,
По вечерам летать на огненной метле.
Сшонэ 250511