( Невероятная история, которая могла произойти в любом большом и мрачном лесу, возле которого располагается не менее мрачная деревня с вполне, как это ни странно, добродушными жителями, которые не любили ходить в этот лес, но другой лес… да не было другого леса, не было).
ЭПИЛОГ
Сквозь облака скользит рассвет,
Опять Земля увидит свет.
Ей повезло, одной из многих,
Одной из тысячи планет.
***
Шёл как – то по лесу человек,
Пил человек бульон грибной.
Тот человек был дровосек,
Поэтому и сильный и большой.
Как допил пошел домой,
Лесистою тропинкой,
Так как был он дровосек,
Шел домой с осинкой.
Знал тот самый дровосек,
Что в лесу не чисто,
Не зашел б сюда вовек,
Да просто дрова кончились.
Вот по этому пошёл,
И лучше места не нашёл.
И вдруг послышалось ему,
Что кто – то нарушает тишину.
Оглянулся дровосек,
Слышит, кто – то дышит.
Из кустов кувалда, вжжиик,
Больше он не слышит.
То был габадей Иван, добрая душа,
Сунул руку он в карман, денег не шиша.
Думает, "Дай в лес пойду, кого повстречаю
Может денежек найду, кувалдой помахаю"
Но с деньжатами облом, дровосек был нищий.
И домой как будто в лом, дома нету пищи.
Подумав, сел Иванушка в кусты.
Так, поразмыслить, да и покурить,
А в тех кустах сидели мертвецы,
Тихонько продолжая говорить.
Естественно обиделся Иван,
И с криком “Ах ты гад проклятый”,
Он только - только вытащил наган,
Как тут же получил лопатой.
А это вдруг очнулся дровосек,
С весёлой, доброй, радостной улыбкой.
Хотел он сильно стукнуть мертвеца,
Да что – то вот ошибся шибко.
Ничего. Иван привык,
Деревенский, же, мужик.
“Разошлись” они с Иваном,
Всех порвали на куски.
У Ивана аж вспотели,
На спине все волоски.
Сели быстро на пенек и достали хлеба,
Появился пузырек : время для обеда.
Ну, поели, выпили. Встали, чтоб пойти,
А куда идти не знают, сбилися с пути.
(Дровосека звали Юра,
Это вам для справки.
Ох, и подлая натура,
Видно это сразу).
“Ну пошли” ,- сказал Иван,
Сильно плюнув на наган.
Так он делает всегда,
Почему не знает сам.
Шли они по лесу долго,
Стало резко вдруг темно,
Наклонилась рядом ёлка,
“- Юра”.
- “А?”
-“ Дела гавно”.
-“Да не бойся Вань, чего ты,
чё, боишься темноты?”
-“Да нет, чё ты, не боюсь я,
но наверно сволочь ты.”
-“Почему это я сволочь,
чё ты Ванечка бузишь?”
-“Да потому что ты скотина,
в ебуды меня завел!”
Поругались где – то с час,
после помирились,
и решили что сегодня,
вдоволь находились.
Юрка вдруг заметил дом,
где – то двухэтажный,
и ходил в нем за окном,
кто – то очень важный.
Ваня взял лопату в руку,
А кувалду дал он Юре.
И сказал, -"Развеем скуку,
Точно блин, ваще, в натуре".
Приближаясь тихо к дому,
Вдруг заметили они,
Что идут они тихонько,
Вовсе даже не одни.
Что за странные шаги,
Не врубаются друзья.
Юрка крикнул вдруг,-“Беги,
С этим мигом справлюсь я”.
Получив от Юрки сильно,
Промеж ног и промеж глаз,
Кровью брызгая обильно,
Сдох какой – то пи…арас.
Ванька тоже не смотался,
Бросить друга он не мог.
Он немного разогнался,
И кому – то дал в “пирог”.
Этот кто – то не загнулся,
Даже он не закричал,
Лишь немного повернулся,
И Ванюше в ухо дал.
Не успев покрыть все матом,
Ваня в челюсть получил.
К дракам Ваня был привыкши,
А с такого отскочил.
Но подняв с земли лопату,
Размахнувшись со всех сил.
Он скотине вурдалаку,
“Башню” лихо размозжил.
Мозги брызнули красиво,
И от радости такой,
Улыбаяся счастливо,
Ваня помахал ногой.
Юра дрался со всей мочи,
Бил кувалдой наповал,
Дрался б он ещё полночи,
Только очень уж устал.
Все вокруг лежали мирно,
Кто с оторванной ногой,
Чья – то голова отдельно,
Наблюдала за борьбой.
Оба вдруг остановились,
И врубившись, что к чему.
Очень сильно разозлились,
“Эх, дать в рожу бы кому”.
В рожу дать не удалось,
Потому как вдруг во тьме,
Появились вурдалаки,
Вооруженные вполне.
Был у каждого в ручищах
Автомат и пулемет,
А один ещё почище,
Взял с собой гранатомет.
“Охуели”- крикнул Юра,
Ваня поднял страшный мат.
Уж какая тут культура,
Когда в ухе автомат.
Вурдалаки посмотрели,
Ваню с Юрой оценив.
И немного посидели,
Перед этим им вломив.
А потом связав шнурками,
Потащили прямо в дом.
Юрик с Ванечкой не знали,
Что их ждало там потом.
А сидел там самый главный
Упырюга вурдалак,
Был он сволочью и падлой,
В общем, был, ну просто мрак.
Юрку посадили в погреб,
Ваня прибыл на чердак,
Им обоим стало ясно,
Что не выбраться никак.
(Но в деревне Юрку знают,
Знают Юрку от и до.
Как он часто выпивает,
Громко слушая “MO – DO”).
Да ,в деревне Юрку помнят,
Кто же мог его забыть,
Знают все, что он из леса,
Уж давно должен прибыть.
Будут люди волноваться,
Будут по лесу шататься,
Будут с мертвецами драться,
Будут с жизнью расставаться.
Ваньку вот никто не знает,
Потому что жил один.
Иногда, кранты, как скучно,
Но зато как господин.
Жил он на краю деревни,
Мелкий скот Ванёк держал.
Домик был у него древний,
Еле – еле дом стоял.
Так и жил Иван неспешно,
Так и жил за годом год,
Мясом торговал успешно,
И откладывал доход.
Он хотел купить качели,
А ещё хотел сандали,
А то лыжи надоели,
И коньки подзаебали.
Ну, тут Ванька поразмыслив,
Вдруг удумал он бежать.
Пораскинул Ваня мысли,
Быстро стал соображать.
Понял он что дело худо,
Юрку надо выручать,
Да и главному ублюдку,
****юлей нехилых дать.
Ну про главного не к спеху,
Главно к Юре слезть в подвал.
Охраняют его толпы,
Драться с ними, прям завал…
«Ну и что, что их там много,
Друга ж надо выручать!»
И задумав вниз прорваться,
Стал он по полу стучать.
Кто – то стал вдруг подниматься,
К Ване быстро на чердак ,
Ваня сильно стал ругаться,
Что мол – “Жрать давай, мудак!”
Упырюга разозлился,
В ярости чердак открыл.
Ваня уж не матерился,
Он в “пятак” ботинком бил.
А ботинок был “жестокий”,
И размерчик сорок три,
Так что кровопийца, падла,
Пролетел аж метра три.
И “убравшись” на ступеньки,
Неудачно так упал,
Потому что приземлившись,
Всё себе переломал.
В Ване тут проснулась жалость,
Что ж он будет тут страдать.
Эх, помочь бы ему малость,
Да башку бы оторвать.
Ну да с этим подождем,
Надо бы спускаться,
Сколько Юре одному,
Можно оставаться.
Так здесь вроде никого.
Ванька огляделся,
Ну а это что за псих,
В Бэтмана оделся.
А это монстр был вообще,
В парадно – праздничном плаще.
Ваня прыг и за углом,
Ждет свою добычу,
За углом валялся лом,
Щас он даст им в “гычу”.
Бэтман шел себе и пел,
Громко “Кукарачу”,
Когда мимо проходил,
Попал он под раздачу.
Только за угол свернул,
Вылетел обратно.
Ломом получить по лбу,
Очень неприятно.
Вурдалак вдруг покраснел,
После улыбнулся,
Потом резко побледнел,
И совсем загнулся.
Ваня ломик положил
С вурдалаком рядом,
“Да немного он прожил,
Впрочем, так и надо”.
Дальше Ванечка пошел
К другу закадычному,
И пошел он по пути,
Совсем уж непривычному.
В пару комнат заглянул,
Никого не встретил,
Третью дверь ногой толкнул,
И тут он вдруг заметил.
В комнате, блин, темнота.
Только Ваня видит,
Смотрят на него глаза,
Мысль : «Щас обидят».
Ванька начал приближаться,
А глаза ни с места,
Подошел ещё поближе,
Хотел драться честно.
Подойдя ,махнул ногой,
Под глазами пусто,
“Это что же то со мной?
Может это люстра?”
Оказалось, вурдалак,
Падла кровожадная,
Прилепился к потолку,
С рожею злорадной.
Ваня сразу и не понял,
Ведь такого он не знал.
А вампир, вися спокойно,
Ване в глаз рукою дал.
Ваня отскочил немного,
Поразмыслив, что да как,
Оттолкнувшись от порога,
Прыгнул прям в кромешный мрак.
Началась конечно схватка,
Дрались оба кто за что,
Ваня, чтоб свалить отсюда,
Вурдалак, чтоб съесть его.
Извернувшись очень ловко,
Ванька на вампира сел.
Тот пытался его сбросить,
Ванечка его огрел.
Да не просто стукнул сильно,
Со всей дури дал ногой,
И ругаяся обильно,
Стукнул об пол головой.
Вурдалак сказал чего – то,
Видимо уже в бреду.
Ваня ничего не понял,
И ответил, - “Я пойду”.
В это время в главной башне,
Разрабатывался план.
Падла, Упырюга страшный,
Собирал свой гнусный клан.
Выдвигал свои идеи,
Надо, мол, людей убить.
И тогда любая нечисть,
Будет преспокойно жить.
- “Зря что ль знахарь деревенский,
оживил на днях меня.
И поднял всех вас уродов
вот такая вот ***ня.
Чтобы силы понабраться,
надо мне поесть людей,
да и вам, судя по рожам,
надо бы поесть скорей!
Ведь у нас Иван да Юрка,
это ж очень хорошо,
скажем, чтоб пришли за ними,
скажем, Юрка клад нашел.
Но кого послать в деревню?
Ваши рожи просто мрак,
Вы ж попалитесь уроды,
Так так так так так так тааак”.
“Главный – кстати о красавцах,
у нас есть приличный труп.
только уши отвалились,
но зато не очень глуп.
Мы ему оденем шапку,
кеды, новые носки,
выдадим рюкзак, палатку,
все расчешем волоски.
Он про Юрку всем расскажет,
клад, бриллианты и т. д.
и отдельно им укажет,
про огромный КПД.
Мужики все ломанутся,
все за кладом побегут.
Не успеют оглянуться,
вурдалаки тут как тут!
Убивать мы их не будем,
а запрем их всех в подвал,
остальным же скажем людям,
чтоб пришли и стар и мал.
Скажем, если вы придете,
отдадим вам мужиков,
если вдруг хитрить начнете,
все вернутся без голов.
А когда все соберутся,
мужиков своих спасти,
с нами, гадами, столкнутся,
и тогда им не уйти.
Всех мы их съедим неспешно,
двинемся в деревню к ним,
и в деревне там конечно,
мы себя повеселим!»
А тем временем у Юрки
В погребе раздался шум,
“Вурдалаки, блин, придурки”,
Наперво пришло на ум.
Ну конечно вурдалаки это были,
Кто же кроме них ещё мог быть,
Мы про них конечно не забыли,
Про таких уродов сложно позабыть.
Юрку вдруг как осенило,
“У меня ж фонарик есть,
Замечательно так светит,
Кстати, батарейки есть ?”
А в кармане батарейки,
К сожаленью от часов,
И пока он матерился,
Открываться стал засов.
Юрка спрятался за балку,
Стал вампира поджидать,
Чтоб ему со страшной силой,
По лицу ногой въебать.
Посмотрел он из укрытья,
"Что – то больно странный он"
Да к тому же на Ивана,
Был похож. Каков гандон.
“Эй” – послышалось – “Эй, Юра”,
Выходи скорее, ёшкин кот.
Нет, не выйду вампирюга сраный,
Хер тебе на воротник и в рот.
И одновременно со всем этим,
Юра думал, - «Всё теперь кранты,
всё, прощай деревня, грабли, ветер,
кости мои схавают кроты».
“Юра, бля, ты что ваще придурок?”
И услышав эти матные слова,
Понял Юра, что пред ним Ванюха.
Даже закружилась голова.
Рассказал Иван, как было дело,
Юрик Ваню слушал и молчал,
А когда Иван рассказ закончил,
“Суки они, падлы”- закричал.
- «Ваня, надо рвать в деревню,
А иначе нам с тобой абзац,
Даже если драться нам как Нео,
Нас с тобой завалят, бац бац бац!
И давай они из дома выбираться,
Потихоньку, чтобы всё без суеты.
Из дома выйдя, к лесу пробираться,
Со смертью Ваня с Юрой щас на ты.
Ну вот и долгожданный лес,
Здесь можно отдохнуть немного.
Но Ваня вдруг на дерево залез,
И крикнул,- "Юра, поживей в дорогу!"
А лес, ну прям густой, густой.
Куда бежать особенно не ясно,
Но парни, не какой – нибудь отстой,
“Втопили”, не теряя времени напрасно.
И ломанулись Ваня с Юрой напролом,
Сквозь ветки, палки и от ёлок шишки,
Один из монстров заработал перелом,
Другой на ветках поразвесил кишки.
Жаль, это не увидели они,
Тогда б хоть настроение поднялось.
А то ведь до деревни о-хо-хо,
А сил уже почти, что не осталось.
Слышал как – то в детстве Ваня,
Про второе, кажется, дыханье.
Что должно оно ещё открыться,
Если ты не потерял сознанье.
- “Ваня стой, насрал я на погоню,
Пускай жрут меня с гавном, уроды.
Ты беги, а я вот прямо тут останусь,
Несмотря на ухудшение погоды”.
И неожиданно заметили друзья,
Не слышно хруста шишек или веток.
Не уж то оторвались, о-ля-ля!
И так им захотелось вдруг креветок.
Но не до этого, в деревню им пора.
Позвать всех на войну с врагами.
Устроить праздник вил и топора,
Порвать врагов и попинать ногами.
Послушали их люди и решили,
Что надо это всё обмозговать.
Ещё ведь, кстати, водку не допили,
Решили завтра по утру начать.
С утра Иван сказал такую фразу, -
“Нам по – любому надо замочить заразу,
А то случится с нами, ну такое,
известно только Стёпе – водолазу”.
Про Стёпу был прогон реальный,
Народ, конечно же, не понял ни хрена.
Но в то же время самый оптимальный,
Патриотическая пронеслась волна.
Все за оружьем разошлись неспешно,
И на измену чтоб не сесть,
Курнули всей деревнею конечно,
И сразу очень захотелось есть.
Покушать, правда им не удалось,
Уроды - упыри припёрлись сами.
И что же в тот момент там началось,
Сейчас об этом мы узнаем с вами.
Из леса вышли оборотни, монстры,
Уроды, вурдалаки, 200 упырят.
И кто – то крикнул, глядя на всё это,
«Походу парни, нас сейчас съедят!»
Вниманья на него не обратили,
Он хавал винегрет, пока они курили.
Поэтому все долго выходили,
И монстров всех в деревню запустили.
Первый упырь схватил граблями в душу,
Второму вилы в голову вонзил кузнец.
На вилах приподнял немного тушу,
И, раз, об землю, ну и всё, ****ец.
Взлетела в небо чья – то голова,
И приземлившись, получив лопатой,
Крича ужасно скверные слова,
Опять умчалась в высь куда – то.
Взмах топора, топор в спине,
Неважно, в нём или в тебе,
И руки будто бы в огне,
Так даже и не по себе.
Летели руки, мозги, уши, кишки, почки,
Вот ноги побежали за плетень,
Всё в клочья, пол деревни на кусочки,
Не зря был прожит этот славный день.
И вся земля усеяна, о ужас,
Вампиры, вурдалаки, упыри,
Ужасно страшно между этих тварей,
Местами, аж, не видно фонари.
Но всё же люди победили,
Всем упырям они вломили,
И разошлись спокойно спать.
Устали очень. Надо отдыхать.
Раздался утром страшный крик,
«Куда все делись вурдалаки?»
На улице народ возник,
«Ну, нечисть, ну дают, собаки!»
«Ну ладно, - начал сразу Юра, -
Давайте вилы, топоры точить.
Я думаю, что вся наша деревня,
Пойти захочет упырей мочить».
- «Конечно да!», раздалось отовсюду,
- «А я ещё вчера всё наточил».
- «А я косою отрубать им бошки буду».
- «А я уже во сне туда ходил».
«Ну хорошо» - подвёл черту Иван, -
«Вот только я не вижу колдуна,
И марлей протирая свой наган,
Сказал,- «Опять он дрыхнет до поздна».
«А дома его нет, - сказал кузнец, -
а может он в столовой щас тусует,
из вурдалаков варит холодец,
и водку по бутылкам нам фасует».
Искать они могли хоть целый день,
Всё было абсолютно бесполезно,
Колдун исчез, словно в зените тень,
К тому же крепко спали, если честно.
А в это время в башне, что в лесу,
У Главного в гостях сидел колдун.
Пил чай, ел киви, кушал колбасу,
Его ещё с вчера трясёт бодун.
И перед ним в огромной черной зале,
Убитые вчера людьми лежали.
И все вокруг, заждавшись колдуна,
Уже от нетерпения дрожали.
Ведь Главный знал, как оживлять,
По Формуле, всё по уму,
Но только блин, япона мать,
Ему всё было ни к чему.
(Как оказалось, только смертный,
Мог эту Формулу сказать,
А наш колдун, чувак инертный,
Свою деревню смог предать).
"Давай уж оживляй колдун – чувак», -
сказал вдруг Главный, сдвинув брови.
«Всю нашу колбасу сожрал, как так,
Уже охота всем нам свежей крови!"
«Ну хорошо,- сказал колдун, - начнём,
пожалуйста, все на хер, даже Главный.
Запомните, чё как, я не причём.
Да-а, день всё же будет завтра славный».
Все вышли, он один остался,
И начал жуткий ритуал.
Чего – то съел, потом плевался,
Кричал так громко и упал.
Потом опять колдун поднялся,
Какой – то травки пожевал,
Что – то сказал, заулыбался,
Потом хихикал и мычал.
Всё оживлённые уже ходили,
О чём – то оживлённо говорили,
И Главный радостный вдруг стал,
Хотя конечно ждать устал.
- "Давай колдун, вали в деревню,
а то там люди заждались,
веди себя не очень нервно,
тогда всё будет заебись!"
Продался за золото, сволочь – колдун,
Богатства ему захотелось.
Нет совести у этих колдунов,
У них наверно разум не здоров.
Вот колдун зашел в деревню,
А к нему бежит народ.
А народ ужасно нервный,
«Где ты был? , - кричат, - урод!»
Колдун сказал, что для похода,
Траву в лесу он собирал.
И что часов уж нет полгода,
Поэтому он опоздал.
«Ну ладно, вари свой чудо – отвар,
Печь истопилась, ставь самовар»
И сразу начал он варить,
По репе чтоб не получить.
Прошло каких – то пять минут,
Колдун с кастрюлей тут как тут.
«Давайте ребята, девчата, готово,
сейчас мы устроим им всем, стопудово!»
И вот в деревне все наелись,
Решили всё переварить.
Возле столовой все расселись,
О чём – то стали говорить.
Колдун лишь, падла, сквозь ряды,
Во все глаза, туды-сюды.
Не видит Ваню с Юрой он,
Урод, предатель и гандон.
А Ваня, Юра и ещё кузнец,
Сидели себе дома и курили.
Как утром сели покурить – писец,
Так никуда они и не ходили.
И вдруг раздались крики у столовки,
Как будто кто – то просто обалдел.
Как будто кто – то переел перловки,
Как будто что – то жуткое он съел.
И тут в течении одной минуты,
Накрылась вся деревня разом,
И говорили что ещё как будто,
Столовую накрыло медным тазом.
И когда падая, последний человек,
Спасая небо от тяжелых век,
И только из последних сил,
"КОЛДУН!!!", - упав проголосил.
У Вани с Юрой слух отличный,
У кузнеца кулак приличный,
Из дома парни вылетели в миг,
Их очень испугал ужасный крик.
Колдун бежать скорее в лес,
Он там бы на сосну залез,
Но камень кинул в след кузнец,
А если кинул, то ****ец.
«Отравой, сука, накормил,
а ведь ещё чуть не свалил,
каков, однако, он подлец
но хорошо, попал кузнец».
Они решили, что пойдут втроём
Раз участь им така досталась.
«Да и втроём мы всех порвём!»
И в миг забыли про усталость.
Ваня с Юрой уже знали этот путь,
Шли уверенно и по пути молчали,
Кузнецу осталось к ним примкнуть,
Шли втроём и все втроём в печали.
Миновали парни быстро лес,
Подходили к дому на болоте,
И солнца шар уж за гору залез,
Но не до сна им, парни на работе.
И вдруг сзади них, задвигался лес.
И парни подумали, - «Вот и начало».
И сзади с деревьев кто – то полез,
От страха на миг парней закачало.
И как – то вдруг за этот миг,
Пред ними упырёк возник.
Ну что, возник, так уж возник,
И сразу поднял жуткий крик.
И с деревьев послезало,
Ну, наверно сотни две.
И подходили, подходили,
Чтоб получить по голове.
Кузнец уделал всех один,
Ни Ване и не Юре не досталось.
Стоял, смотрел, как господин,
Немного чувствуя усталость.
Да, Ваня с Юрой обломались,
Не так бой видели они,
А сами так и не вмешались,
Какая жалость, чёрт возьми!
Ну ладно, то ли ещё будет,
Ведь мести зов идти зовёт.
Ещё не раз их вспомнят люди.
Не будем забегать вперёд.
Час или два проходит даже,
На них из леса смотрит дом.
Я думаю, что каждый скажет,
Кто восседает в доме том.
Ползком поближе подобрались,
И осмотреться расползлись,
Потом опять втроём собрались,
И ждать момента улеглись.
Кузнец за домом лестницу нашёл,
А Ваня возле дома люк приметил,
А Юра интересней всех пошёл,
Он сбоку у окна сосну заметил.
И проложив себе маршрут,
Расположились там и тут,
Уж на местах и снова ждут,
Когда охранники пройдут.
Из окон сбоку вдруг раздался крик, -
«Граф Вурдалакий Упыряев пить желает!»
И тут же из окна упырь возник.
«Эй, - закричал, - нам в кухне крови не хватает!»
И пара упырей пошли в подвал,
И только упыри в подвал спустились,
Как к люку уже Ваня подползал,
И через миг в подвале трое очутились.
Пока упырь искал рубильник,
Иван залез за холодильник.
Взяв кровь, пошли они обратно,
Им запах в ноздри бил приятно.
Юрка тем временем лежал,
И как залезть соображал.
"Так, значит, в кухню лезть сейчас.
Такую вижу в первый раз.
Граф Вурдалакий Упыряев, ну и ну.
Запомню, точно. Но наверно не пойму».
И улучив момент, когда охранник отвернулся,
На дерево Юрас, как тигр ломанулся.
И лихо. В несколько прыжков.
Неслышно. Словно тень поднялся,
Залезть уж в кухню был готов,
Но на секунду воздержался.
«Пускай сготовят и уйдут,
а я уж сразу тут как тут».
«Прыжок наверно метра в два,
И надо очень извернуться,
Смогу допрыгнуть я едва,
Скорей могу я наебнуться».
Пока мысли эти Юру занимали,
Вампиры приготовили компот.
Руки помыли, кухню покидали,
У Юры выступил холодный пот.
Досталась пацанам нелёгкая задача,
Отлично охранялась эта дача.
За холодильником тем временем Иван,
Стоял и чистил нагло свой наган.
Кровь взяли упыри, и вышли прочь,
На улице уже чернела ночь.
«Ну, где же долбаный рубильник», -
ворчит озлобленно Иван.
Ногой пинает холодильник,
И лезет, спичек взять, в карман.
Какие право на хрен спички,
Давно закончились все нычки,
Опять придётся наугад,
Как сквозь холодный виноград.
Кузнец не стал лежать и ждать,
Пока охранник ляжет спать.
Он вырвал руки вурдалаку,
Ему так проще поступать.
И коли руки вырвал, по сему,
Ему и голова уж ни к чему,
И голову скрутив вампиру с плеч,
Решил на пять минут прилечь.
А в это время кухня опустела,
И Юра уже ветку оседлал,
Толкнуться Юрина нога хотела,
Но поскользнулась, и Юрас упал.
Ну, как упал? Да просто наебнулся,
Летел как коршун или альбатрос.
И чьей – то головы ногой коснулся,
Почуяв запах свежих папирос.
Вопрос: как он ногой коснулся, как?
Несовместимо с жизнью, ну никак.
А проходил под Юрой вампирёныш,
Вампира и вампирихи детёныш.
А Юра только встал и отряхнулся,
И спрятав труп, за дом метнулся
Он забежал за дом и осмотрелся,
На лестнице увидел кузнеца.
Отлично он на лестнице смотрелся,
Какого всё же взяли молодца.
Взобравшись тихо на одну ступеньку,
Юрас позвал тихонько кузнеца,
Тот жестом показал, - «Слезай обратно».
С угрюмым выражением лица.
- «В чём дело, что случилось не пойму,
Кузнец, чего ты лезть не разрешаешь?»
- «Тебя я не пускаю потому,
что ты костей своих не сосчитаешь.
Когда я лез, вся лестница скрипела,
и вниз одна ступенька отлетела.
Я не хочу, чтоб ты сейчас упал,
Попался монстрам и вот так пропал.
Иди – ка Юра ты в подвал,
Может у Ваньки там аврал.
Второй этаж. Там будет наша встреча,
Иди же Юра, здесь уж делать неча».
«Ну, видимо колдун уж не придёт»,-
сказал всем граф в каминной зале, -
«И тех, кого сегодня оживляли,
к полудню каждый всё равно умрёт.
Отравленной крови он должен принесть,
и каждый из нас её должен поесть.
Тогда ваще нас будет не убить,
Ну, если только репу отрубить.
Встаём все завтра в семь утра,
Зарядка, завтрак, разговоры.
Когда и я проснусь, тогда пора,
Нет больше времени на сборы».
И после речи пламенной такой,
Глаза вампиров налились тоской.
"Ну не горюйте монстры – упыри,
играйте в шахматы и шашки до зари.
А пару упырей пошлём узнать,
Как там колдун. Когда его нам ждать.
А может что – то с ним случилось,
Спалился может быть колдун.
Ну, неужели всё так получилось?"
Другое просто не идёт на ум.
И вместе с тем, двоим отдал приказ,
Что если всё как он представил,
Чтобы назад они ломились тот же час,
Чтоб боевые, граф, посты расставил.
И после речи такой пламенной,
Граф улыбался мордой каменной.
Чик – трак, зажегся свет в подвале,
Увидел Ваня, что стоит на покрывале.
Поднял, встряхнул. Тут Ваня понимает,
Что мысль его красивый череп осеняет.
В миг в покрывало Ваня завернулся,
И тут же инстинктивно обернулся.
Тут люк немного приоткрылся,
И кто – то к Ване вниз спустился.
Иван, укутавшись сильней,
Опять скорей за холодильник,
Жаль, что не вырубил рубильник,
От этого ещё страшней.
Но свет Ивана же и спас,
Вползал его братан Юрас.
И рассказав, друг другу понемногу,
И пожелав удачи кузнецу,
Уже вдвоём продолжили дорогу,
Уверенность промчалась по лицу.
А где – то через сто шагов,
Поели, взятый Юрой плов.
Ещё прошли и видят дверь,
И что же делать с ней теперь?
«Взломать, да и всего делов», -
сказал Иван и улыбался,
и Юра чтоб не сомневался,
Иван согнул пяток болтов.
Всё Юре сразу ясно стало,
Им время действовать настало
Кузнец на крыше в это время,
Пока в подвале были мы сейчас,
Кому – то бил ногою в темя.
О кузнеце продолжим сказ.
И через пару сек. громила наш,
Легко, легко пробрался на этаж.
И в миг на этом этаже,
Успел он спрятаться уже.
Тусует в комнате. В конце.
Обдумывает план свой мрачный,
И думая, что план удачный,
Он лыбу давит на лице.
Оставим пока в комнате его,
Такого, прям, счастливого всего.
Иван да Юрка налегли на дверь,
И поняли они мгновенно,
Что им не грохнуть графа без потерь,
И драться надо очень офигенно.
Тут дверь тихонько заскрипела,
И поскрипев, с петель слетела,
И посмотрев по сторонам,
Тоскливо стало пацанам.
Но лестницу увидев впереди,
Забыли про печали и невзгоды,
Про ночь и ухудшение погоды,
Как – будто всё осталось позади.
Взглянули оба друг на друга.
Сейчас парням придётся туго.
Иван налево, Юра вправо,
И на обоих в миг облава.
Со всех сторон на них бегут,
Кого – то точно щас порвут.
Иван с размаху, со всей силы,
В толпу кулак свой запустил,
И пару рыл перекосило,
А кто – то губы откусил.
У Юры тоже осложнилось,
Его толпа уже ждала,
Кричала, выла и звала,
Так, даже страшно получилось.
Но Юра, выдержав их взгляд,
Стал бить ногами наугад.
Попасть несложно, в общем, было,
Куда ни бей, повсюду рыло.
Даже с закрытыми глазами,
Можно дубасить их часами.
И от ударов монстры в стороны летят,
Их Юра «обрабатывает» жутко.
Разбрасывает монстров, как котят,
Он дровосек, а это вам не шутка.
Ещё всего ступенек семь,
А там уже этаж второй,
И вроде кажется пустой,
А вроде нет. Ну не совсем.
И оглянувшись, видит вдруг,
Что никого уж нет вокруг.
Иван и Юра были офигительно правы,
Что взяли кузнеца они с собою,
Кузнец держал в руках три головы,
Четвертую он набивал ногою.
И вниз все монстры в ужасе бежали,
Но парни монстрам преградили путь.
Те поняли, что им не ускользнуть.
И ещё больше монстры задрожали.
И кое – как пробившись сквозь парней,
Из дома побежали все скорей.
В деревню побежали, кровь искать,
А до деревни километров пять.
А так как вурдалаки все тупые,
То шансы у них просто никакие.
И вот уже втроём на этаже,
Идти в суровый бой они желают.
Им графа хочется порвать уже,
Им этого лишь только не хватает!
И вспоминает вдруг кузнец, -
Во память! Просто молодец, -
«На крыше в башне кто – то был,
ну как же сразу я забыл»!!!
На крыше оказались в тот же миг,
И в башню дверь уже с петель срывали,
И только – только с хрустом оторвали,
Как перед ними сразу Граф возник.
Парням он посмотрел в глаза,
В глазах давно была гроза.
Вот с крыши граф уже летит,
Такого мордобоя он не видел.
Уж череп в трёх местах пробит,
А вроде никого и не обидел.
Кузнец обрушил весь свой гнев,
Он просто графа взял за ноги,
Потом подпрыгнул словно лев,
И ****анул об край дороги.
В итоге всё же понял граф,
Что где – то видно был не прав.
Жалел, что не свалил он в лес,
Жалел, что в башню он залез.
Ведь мог ещё он жить и жить,
Он только триста лет прожил,
Тихонько кровь людскую пить,
Ведь он и так бессмертный был.
Так нет, пришел к нему колдун.
Наговорил всего. ****ун.
Запарил мозги, золото забрал,
И ничего, подлец, взамен не дал.
«Какой жестокий у судьбы прикол», -
подумал граф, удары принимая,
и чётко свой финал уж понимая,
Он ждал, когда в него вонзится кол.
Но тут удары реже стали,
О чём – то пацаны болтали.
«Но, может, всё же буду жить, -
как это было бы прекрасно, -
забудут может голову срубить».
Об этом думать было так ужасно.
И стал он думать о других вещах,
О солнце, море крови в овощах.
Чтоб продолжать мечтать, он убедился,
Что разговор над ним не прекратился.
Представил, как по лесу он гуляет,
Напившись крови тёплой и густой,
И в созерцании фантазии такой,
Он понял, кто – то в бок его пинает.
Открыл глаза и в тот же миг,
Увидел он лопаты штык.
Накрылся медным тазом граф,
Погиб по – глупому, безвестно,
Неважно прав был иль не прав,
Парням не важно, если честно.
Ну, вот закончился рассказ,
Да и к двенадцати сейчас.
А посланные Графом в лес, плутают,
Что полдень щас, они не знают.
А парни отправляются домой,
Поспать и отдохнуть немного,
Их утомила эта мрачная дорога,
И дом увидеть хочется родной.
И каждый идёт с довольным лицом,
И чувствует каждый себя молодцом.
1995г.