Парижских двориков уют интимный.
Здесь хрупкий мир прохладной тишины,
Храним ворот оправою старинной,
И звуки улицы почти-что не слышны.
Брустчатка славная - свидетель жизни прежней.
С цветами кадки вдоль высоких стен.
Киссейной занавески кончик нежный,
Как мотылек наружу улетел.
Я тут чужая, но милы до боли
Уютных окон, освещенный ряд,
Горшков цветущих радостный парад,
И плющ, ползущий по стене на волю.