Раз-два-три. Ты держишь в руках рассветное солнце,
Белое глазное яблоко длинного неба,
Ты сверху смотришь на крыши машин и шляпы,
И крылья пролетающих птиц,
И размазанный по водостокам застывший воск
Или тающий лёд, плачущие сосули.
Однажды мы вошли в царство животных,
Нас как шары надули,
Посадили на одну жердь с курами и петухами.
За пазухами с потрохами выдаёт чувства
Стук предательского сердца.
Мерцают звёзды среди сиреневых звуков,
Запахи цветов заполняют ухо одно,
Другое заполняют исписанные словами папирусы,
А коварные вирусы прячутся за углом,
Выжидают, пока мы пройдём там,
Пока жертвы богам выложим по алтарям,
Пока не взлетим прямо в их сети.
Может, лучше вниз – в зловонье Исети городской,
С тоской и грустью упустим свою возможность
Пожить ещё, проявить осторожность, остаточность и живучесть.
Они ведь проверяют твою плавучее-летучесть,
Сколько ты сможешь мучиться и не тонуть
В ледяной воде, или ходить по воде,
Раз-два-три. И ты держишь солнце в руке,
Его лапы на молотке, что куёт сутки,
Оно беспрестанно дует в дудки,
И водородно взрывает споры везде снующих грибов,
А до голов человеческих доходят лишь глюки.
Ещё мы можем глотать кислые звуки
И душную терпкость машинных газов.
Солнце сказало тебе сразу:
«Возьми меня в руки или спрячь в карман,
Ведь в твоих глазах уже спрятался океан,
А в твоём сердце пустыня приют нашла».
Ты согласилась и сиротливое солнце в руки взяла.