Наш «Форд» летел дорогою ночною,
и город Псков махнул нам вслед Кремлём.
Мы торопились встретиться с грозою,
что освещала неба окоём….
Асфальт стелился светлой полосою,
темнели ели, небосвод держа,
а горизонт пугал нас чернотою
и лил навстречу всполохи огня…
То молнии резвились, словно дети,
играя в догонялки меж собой,
в узор сплетая огненные сети
и обнимаясь радостно с Землей….
Мы не успели спрятаться под ветви,
как лес в поклоне перед ветром лёг,
мы ощутили эти ветра плети,
хлестал и бил машину он, как мог…
А за окном – лишь чернота и струи
безжалостного ливня, что стеной
отгородил от мира нас, балуя,
как непослушный отрок озорной…
При вспышке молний, белые от страха,
тянули ели ветви к нам с мольбой,
а ураган играл им фуги Баха
в какой-то обработке неземной….
Всё стихло неожиданно, внезапно…
Гроза умчалась в адской пляске вдаль….
Мы тишиной оглохли как-то странно,
глаза слепила мокрая вуаль…
Она играла в восходящем солнце
алмазами дождинок на траве,
в их глубине , на самом-самом донце,
улыбка нежностью сияла мне
Лес оживал…. И ели расправляли
свои наряды, смятые грозой,
а травы свежестью благоухали,
нас накрывая радости волной…