Речной пароходик, дойдя до конца реки,
не хочет причаливать к берегу, лоции вопреки,
плывет по течению, загромождая фарватер,
вот берег в черту превратился, вот ветер некстати
задул, вот померк и уплыл силуэт маяка,
у той, что на берегу, не видно в руке платка.
Над реями вместо ласточек чайки реют,
пора собирать на стол, в небесах вечереет,
хронометр в рубке с ритмом качки не спорит –
ведь то под килем, что было рекой, превратилось в море,
и отблески вечной звезды по имени, помнится, Аделаида,
вплелись в кильватерный след, как блекнущие асфодели Аида.