Сегодня убьёшь хомячка струёй никотиновой,
Запьёшь безмерное горе разлуки текилой кустарно-подпольной,
И ляжешь одна в постель, как в витрину обширную,
Нирваной взойдя на вершину чуткого сна луны обезличенной.
А утром - грызёт под ребром и время запущено,
В хрустальном дворце, построенном джинном сыпучим, свободно и холодно.
Синдбада давно растворились следы в розмарине,
Не лечат настойки дурмана_тимьяна_ полыни, отвары крапи'вы.
Безмерное время шагает не в ногу, но точно.
И снова плывут за ушедшим прозрачно_бессильно фантомы ожившие.
Грызут и грызут хомячки давно позабытого.
Следы растворились в траве. Одна. Постель. И витрина обширная.