Ушёл поэт.
И неприкаянная муза забытой тенью бродит по пивной.
Где ты, мой рыцарь, пленник мой, мой выразитель и сказитель?..
Будь проклят неурочный час, когда, как ветреная дева,
К тебе прийти я не хотела, запутавшись в весны лучах.
Тебе я верною была. Прости, что с ветром заигралась.
Ты звал меня, – а я смеялась! Пиит! не будь ко мне суров.
Предавшись неге и обману, забыла долг служения муз,
Подвергнув горечи сомненья благословенный наш союз.
О музы жертвенный удел! Кирпич подушки в изголовье!
Бессмертно жить на Лукоморье, земля – мой остров, небо – плен!
Я веселилась, как могла:
берёзам косыньки плела, гнала небесную отару,
у райских пташек из хвостов на веер перья воровала…
На небе много эксклюзива: Амура лук, Пегаса плуг,
Настойки Шуйского разлива, Пандоры старенький сундук.
Я собирала мотыльков вкусить из радуги варенья,
Пока, немея над листом, ты умирал без вдохновения.
Потом, в приюте для слепых, цветами украшала стены,
А ты, устав от пустоты, смотрел на плачущие вены.
Хитросплетения грустных рифм кровили смыслами бумагу,
Со стуком сердца рвался стих, подобно вражескому флагу.
Я наряжалась в сон осин, – а ты рыдал над яда кружкой,
И вспоминал свою подружку из оспин лунных и седин.
Ваш нарицательный тандем казался радужным вначале,
Но кто на завтрак пьёт абсент, тому готован век печали.
От «А» мы не дойдём до «Я». От «Я» – мы отданы Нарциссу.
Шипы и розы, плен и тлен – дробящие плоть биссектрисы.
Кто случай рифмовал с судьбой, а нож с дрожащим веком серны,
Тому восхода окоем рефреном замыкает нервы.
Плачь, муза! Плачь! – Он не придёт. Твои терзания опоздали!
Рыдания не растопят лёд! Его влекут иные дали.
Всё не случилось. Не сбылось. Всё попусту. Всё без ответа.
На многоточие упадёт перо забытого поэта.
2.06.2010