Этот город болен, брат –
у него депрессия,
у него в мозгах джихад,
а в глазах – агрессия.
Всюду пьянь да перемат,
копы да «япончики»…
Эх бы, в руки автомат,
да к нему патрончики!
А народ честной гудит,
пьёт да похмеляется,
а томление в груди
маем называется…
Этот город так замёрз –
не оттаять в век ему.
Крыши рушатся всерьёз,
но латать их некому.
Я опять сбегу к реке
и хлебну из горлышка,
чтобы Волге да Оке
улыбнулось солнышко.
Все берёзы в бигуди –
к лету завиваются.
А томление в груди
маем называется…
По ночам горланит вновь
пьяная окраина –
вроде песни про любовь,
да поют неправильно.
А вдали тусит Арбат
на краю забвения,
там, где бронзовый Булат
и его спасение...
Этот город – он глядит
волком, он кусается.
А томление в груди
маем называется.