Весна весной, а, воля ваша,
И заварил Никита кашу!
Уж спохватившийся главком
Стал по трибуне кулаком
Стучать, да видно было поздно,
Не устрашал уж голос грозный,
И в пьяном воздухе весны
Разлились сладостные сны
И мысли: «Стой! Не слишком ль долго
Из чувств лишь знали чувство долга,
Мы ж тоже люди, жить хотим!» -
И стал процесс необратим.
И до чужбины из России
В сердца советских доносили
Ту мысль ветра в запретный рай...
Сказал Петрович: «Наливай!» -
Друзьям в уютном ресторане,
Легко под винными парами
Текли слова и лился смех.
Что ж, долгих лет труда успех
Не должен ль дать душе отраду
За все труды ее в награду?
Пора сюртук, теснивший грудь,
На пару петель расстегнуть;
И что-то стал идейно-чистый
Моральный облик коммуниста
Уж неприлично мешковат,
Провинциально простоват,
Смотрелся постно и угрюмо
Средь легкомысленного шума
Фиесты яркой и хмельной,
Его носителям порой
Стал ощущаться он обузой,
Как фрак потертый и кургузый,
Как боль зубная на пиру,
Как назидательный гуру
Или ревнивая супруга
На страже скучного досуга
Когда вокруг огни горят,
Когда разлился пряный яд
В уютных улочках Парижа,
И Мулен Руж крылами движет,
И в опереньях ярких в ряд
Ночные бабочки стоят.