На дне заброшенных колодцев
Часов песочных спит река.
Мы осуждаем полководцев,
Бросая взгляд издалека.
И, приоткрыв, как будто дверку,
Мы ждем, когда придет черед,
На все свою накинув мерку,
Уже все зная наперед.
А время валится махиной,
Пытаясь растереть, смести
И с пылью вечности архивной
Зажать нас в собственной горсти.
Цепь рвется, рассыпая звенья
С последним блеском на свету.
На сколько память и забвенье
Важны ступившим за черту?