Однажды груша и банан
попали в вазу.
И восклицая:
– Ах! Шарман! –
влюбились сразу.
– О, долгожданный мой герой,
о, африкано!.. –
прижалась груша
кожурой
к щеке банана.
Банан лежал, не чуя ног,
в душе рифмуя.
Потом расправился,
как мог –
почти в прямую.
И, от восторга чуть дыша:
– Какая спелость!
Мне так под грушей
полежать
давно хотелось!
Объятий знойных мишура
и клятв «во имя»,
и пир до самого
утра
гудит (над ними)...
Салфетки, скатерть, расслабон,
лучи на стенке.
В тарелке рядом
шампиньон
поджал коленки.
На шее – корочки в вине,
салат на попе.
И хвостик в вазочке,
на дне,
и мысль – прохлопал!
Саке, текила, самогон...
и месяц – «в хламе».
В столицу едущий
вагон...
Банан – в рекламе.
Он ищет в вазах ночь и день
родную душу…
А где же груша?
Ясен пень –
сожрали грушу.