Черныш смотрел, как воины уходят, оставляя их, и какое-то болезненное оцепенение овладело им. Чувство горечи заглушило даже страх. Бок о бок с Чернышом стоял крупный, статный зверь, его хозяин не хотел уходить, зарывшись лицом в гриву своего защитника. Но его скрутили и оттащили, как и Вира.
А Герот ушел, не сказав ни слова, кроме сухой команды. Даже не обернулся.
Перед выстроенными в линию защитниками проехали оба генерала - лошади под ними храпели и грызли удила, рвали поводья - запах и рев хищников вселял в них ужас. Следом, чуть поотстав, ехали жрецы в черных с золотом шакальих масках, закованные в черную же броню. Их крупные вороные жеребцы под попонами, расшитыми золотом и мелкой бирюзой, шли степенно, уверенно, и на своих сородичей, казалось, смотрели с презрением.
-Этот черный день останется в памяти наших потомков, как жестокий урок, - зычный голос генерала эртайгонской армии перекрыл даже нестройный рев защитников. - Не доверяй богатым дарам, если не видишь лица того, кто их подносит. Бог являл нам знаки не единожды за эти четыре года, но мы, в дерзости своей, закрыли на них глаза! Демоны сегодня смеялись над нами из своих темных логовищ, видя, как мы опозорили это древнее поле и древний обычай, завещанный нашим предкам самим Мерраху, богом войны и доблести.
Но перед жрецами нашего покровителя мы признаем ошибку, совершенную по неразумению. Да примет бог нашу жертву - дары демонов будут истреблены здесь же, решением королевств Эртайгона и Аркена. Пусть яркое пламя вернется на алтари, и обойдет нас, оступившихся, гнев Мерраху!
Черныш хотел бы разучиться слышать. Подлые, несправедливые слова.
Когда на поле вышли солдаты с мушкетами, защитники глухо взревели - жуткий, полный отчаяния крик. Но и теперь звери смотрели не на тех, кто взводил курок, а поверх, туда, куда ушли их люди.
Раздался залп. Черныш не удержался на лапах, ставших ватными, внутренности свело невыносимой болью. На него свалился другой зверь, убитый наповал - Черныш чувствовал всем телом, как подрагивают, затихая, слабеющие крылья. Защитник попытался отползти и понял, что не сможет: силы оставили его, но боль продолжала терзать. Черныш однажды видел человека, раненого в живот - этот человек два дня умирал в мучениях. Лекарь тогда сказал, что его не смогли бы спасти даже боги...
Люди ходили вдоль линии и добивали подранков. Каждый раз, когда раздавался выстрел, Черныш вздрагивал и думал, что скоро очередь дойдет и до него. Тогда эта жуткая боль, наконец, прекратится. Но услышав рядом шарканье сапог, зверь замер, стиснув зубы. Легкая смерть была бы подарком, но не из этих рук...
Человек ткнул его дулом ружья пару раз и пошел дальше.
Вскоре Черныш пожалел, что затаился. Солдаты ушли. Он оставался в сознании и слышал, как чудом выжившие защитники выбирались из-под груды тел и бежали, выкрикивая имена хозяев. Не от людей бежали - к людям, где их ждала смерть. Так сильна была эта привязанность, зов, которому нельзя противостоять.
Над полем повисла тишина. Черныш понял, что живых рядом не осталось. Одуряющая боль и одиночество медленно сводили с ума. Но еще хуже была пустота. Раньше ее заполнял Герот. Плохой, подлый хозяин, предавший своего защитника, - но все-таки хозяин. Когда он уходил, невидимая нить будто натянулась между ними... и порвалась.
По траве мелькнула тень, раздались удары крыльев. Стервятники слетались со всей округи. Под звуки их пира зверь, наконец, погрузился в забытье.
Черныш очнулся, услышав рядом чью-то мягкую поступь, взрыкнул от боли, пытаясь поднять голову, и встретился взглядом с защитником - мелким рыжим подростком. Нескладный, с большими лапами и тощим телом, с недоразвитыми крыльями, этот заморыш вряд ли участвовал в битве. Он не был ранен, скорее испуган.
-Кто ты? - Черныш не узнал собственный голос, больше похожий на хрип.
-Рыжок, - подросток попятился, встряхивая головой, пытаясь избавиться от запаха крови, но кровь пропитала здесь все.
-Беги, Рыжок. Они перебили всех... Уходи и прячься от людей всю жизнь, - последние слова зверь едва выдавил - боль скрутила внутренности.
Тот не двинулся с места: -Тебе нужна помощь...
Черныш устало прикрыл глаза. «Да, Рыжок, мне нужна помощь. Но ты не сможешь - защитники не убивают друг друга. Так что беги, спасай свою шкуру и надейся, что тебя не выследят».
-Иди. Я отлежусь.
Подросток робко лизнул горячий нос Черныша и растворился в сумерках. Зверю долго еще мерещились его мягкая поступь и голос.
Наступила ночь, а спасительное забвение все не шло. Монотонная, злая боль грызла зверя изнутри, и минуты растягивались в часы. Невыносимо хотелось пить.
Неподалеку раздались чавканье и хруст костей. На смену дневным падальщикам пришли ночные. Черныш приоткрыл глаза - черная тень, заслонившая звезды, показалась ему огромной. Нет, это всего лишь шакал... В ноздри ударил запах псины, резкий, тяжелый, от него стало дурно.
Черныш почувствовал, как придавивший его зверь дернулся, и в первый миг обдало жутью. А потом все померкло перед глазами - кто-то стаскивал с него закоченевший труп, и растревоженная рана заныла еще сильнее.
Видно, он вздрогнул или заскулил, выдав себя. Падальщики бросили добычу, и после мгновения тишины Черныш почувствовал, как чьи-то клыки вцепились ему в холку. Он дернулся, в голове прояснилось - зверь разглядел тех, кто его потревожил, и внутри похолодело - твари, которых он принял за шакалов, были крупнее и мощнее, чем сам Черныш.
В темноте раздался неразборчивый глухой голос: -Живой котенок? Урт, брось падаль. Тут недобиток.
Ответом был противный кашляющий смех. Защитника выволокли из-под мертвого тела, шакал схватил его за основание крыла и резко дернул, другой вцепился в заднюю лапу. Едва соображая, Черныш из последних сил ударил когтями по морде ближайшего мучителя. Темноту прорезал злобный визг, тварь отшатнулась, встретив неожиданное сопротивление.
Внезапно все стихло, тени отступили. К запаху псины примешался запах страха. Черныш услышал почти беззвучные шаги - на этот раз они принадлежали человеку. Защитник почувствовал его тяжелый, жесткий взгляд. В тишине зверь уловил тихий шелест - с таким звуком сталь покидает ножны. Измученный болью, он ощутил облегчение, смерть уже не пугала.
Незнакомец опустился рядом с Чернышом. Почему-то он медлил. Зверь с трудом поднял голову, чтобы увидеть его лицо, но темнота скрадывала очертания. Только глаза - желтые, как вмерзшие в лед осенние листья. Холодок пробежал по спине: в этих глазах не было сострадания, но испугало другое - в них вообще не было ничего человеческого, никаких знакомых Чернышу эмоций. Зверь слабо затрепыхался, пытаясь отвернуться, но сильные пальцы сжали его морду, не позволяя отвести взгляд. Защитник выдохнул:
-Что тебе? Убей... или уйди.
Ему не ответили. Тишина становилась невыносимой. Черныш тихо заскулил - у него не осталось сил, да и желания, цепляться за жизнь.
Но незнакомец сделал выбор за него. Не поворачиваясь, он сухо бросил маячащим за спиной тварям: -Тингру сюда. Пошевеливайся, Урт.
Голос был жуткий, но еще страшнее взгляд. Властный, подчиняющий. Черныш не мог ни отвернуться, ни закрыть глаза. Даже когда почувствовал в ране холод железа, разрезающего плоть, и пальцы, уверенно достающие глубоко засевшую пулю, он не шевельнулся, будто скованный. Волна слабости прокатилась по телу, резко дернуло в груди, сердце зашлось и остановилось. «Все кончилось», - устало подумал Черныш, отрешенно удивляясь, что сознание не покинуло его. Мир тонул в черном мареве, но зверь еще видел перед собой желтые глаза незнакомца, взгляд завораживал и держал, словно якорь. Нечеловеческая воля была в нем: из пустоты без звуков и ощущений защитник вдруг провалился обратно, в изнывающее от боли тело. Сердце дрогнуло, забилось, воздух ворвался в легкие. Животный ужас захлестнул Черныша, когда он осознал... Этот человек одним взглядом приказал его телу жить, и оно не посмело ослушаться.
Защитник поперхнулся и захрипел – что-то влили в рот; жидкость была ледяной и щипала язык. Будто издалека он чувствовал, как кто-то промывает и обрабатывает рану. Тело обволокла усыпляющая теплота, боль начала уходить. Только после этого человек позволил отвести взгляд - тяжело дыша, зверь уронил голову на землю и провалился в глубокий сон.