Раскинул вечер пасмурные крылья,
И слыша гул прибоя, брег поник,
И на утес глухой присел в бессильи
Седой туман, как сгорбленный старик.
Там, колыхая темные одежды,
Кружились тучи в мраморном кольце,
Что тонкой пеленой легли на вежды,
Чуть очертив морщины на лице.
Волнисто, словно отзвуки рояля,
Прилив Его в свои обьятья звал,
И видя сны о бирюзовой дали,
Седой туман то плакал, то вздыхал.
И средь морской и пенистой пустыни
Сидел, дремотой легкою объят,
Вздохнул опять, и в глубь мятежной сини
Направил он задумчивый свой взгляд.
Там волны, словно складки на постели,
Его уж ждут, грустят ветра о нем,
Но только горький запах асфодели
Ему уже с далеких лет знаком.
Струит луна холодным листопадом
Свет, отраженный в старческих очах,
И он ушел, окинув долгим взглядом
Те берега, где странствовал и чах…
Вот так и мы, как гости фотопленки
Уйдем, и в этот вечер голубой,
От наших голосов, когда-то звонких,
Останется лишь эхо, гул, прибой…