Я шагну с платформы в лето,
И за двадцать пять минут
Доберусь до края света:
За деревней сразу, тут!
Раньше тех туда ссылали,
Кто с властями не в ладу.
А потом участки дали
Нам на радость и беду.
Садоводам безлошадным
Дали соток ровно шесть.
Электрички ходят? Ладно!
Только как теперь в них сесть?
Их штурмуют садоводы,
Грибники и рыбаки.
Все любители природы
Нацепили рюкзаки.
За сто первым километром
Наше дачное жильё.
Где в борьбе с привычным ветром
Сохнет быстро так бельё!
Облака под синим небом
И весёлый щебет птиц.
Здесь сыта я тёплым хлебом,
Парой свеженьких яиц.
Вкус колодезной водички,
Наш с верандой дачный дом,
Посвист дальней электрички –
Как прекрасно всё кругом!
Те, кто любит заграницу,
Нас, конечно, не поймут!
Не увидеть им Жар – птицу,
Звёздный августа салют.
День в трудах наш до обеда:
Огороды, да покос.
Вечерком мила беседа
Про клубнику и навоз.
Как всегда, политы грядки,
На плите шкварчат грибы,
Значит, всё у нас впорядке.
Дачной нет милей судьбы!
И с каким бы шалым ветром
Мы не спорили порой,
За сто первым километром
Мы всегда найдём покой...
Примечание*
Сто первый километр — неофициальный термин, обозначающий способ ограничения в правах, применявшийся в СССР к отдельным категориям граждан. Им запрещалось селиться в пределах 100-километровой зоны вокруг Москвы, Ленинграда, столиц союзных республик, других крупных, а также «закрытых» городов.
В годы политических репрессий на 101-й километр и далее отправляли членов семей репрессированных по ст. 58 УК РСФСР.
Позднее подобной высылке подвергались, главным образом, не работавшие граждане (т.н. тунеядцы), диссиденты, рецидивисты и осуждённые по особо тяжким статьям УК РСФСР.
На фото автора: внук Илюша сажает клубнику.
Талдомский район, Московская обл.
За сто первым километром Савёловской ж/д.