1)
Как-то раз Елена Васильевна, супруга посла России в Никарагуа, предложила мне отреставрировать картину одного из латиноамериканских авторов. Огромного размера полотно, необыкновенно интересный натюрморт с оригинальной техникой вклейки расплющенного, и прижатого прессом металла: жестяных банок, ложек, чайника ещё каких-то предметов, собранных на плоскости натюрморта, с явно выраженным эффектом обратной перспективы, изображающего последствия уничтожения продуктово-питательной массы, доставили к месту моего проживания. Внеся в длинный коридор, ведущий к жилищу, поставили рядом с дверью и, прямо там, поскольку в квартиру полотно по габаритам не прошло, я взяла на себя смелость начать кропотливую работу. Снимала разбухшие волдыри краски, подчищала, заделывала погрешности, закрашивала, подбирая тон. Картина была выполнена в серо-чёрной гамме, что облегчало поставленную задачу, но страх сделать что-либо не так - не отпускал до заключительной точки.
Реставрацией мне прежде заниматься не приходилось. Чувствуя огромную ответственность, проковырялась кучу дней. Когда, наконец, работа была завершена, но коридор ещё наполнялся стойким запахом масляной краски, я поделилась радостью в посольстве, чтобы хозяйке передали, что обновлённую картину можно забрать, если вынести её аккуратно, потому как краска ещё не просохла. Торжественный момент, когда я, находясь на пике счастья, завела завхоза с парой плотных парней, выделенных специально для транспортирования тяжеленного полотна, в коридор, который освещался не столько искусственным светом, сколько моей неиссякаемой гордостью от содеянного, настал. Но, войдя, все четверо замерли, а моя энергия в одно мгновение сдохла, как использованная от перенапряжения лампочка. На отреставрированное, но ещё не высохшее полотно, плотной горячей струёй писал, ничуть не смущаясь, соседский мальчик.
Этот же малыш, лет пяти от роду, частенько, прогуливаясь у нашего крылечка, предано глядя в глаза, тренировал откуда-то прущую лютую ненависть, растаптывая элегантные, нежные, цветы с розовыми чашелистиками на тонких стебельках, высаженные мною, бережно, среди маленького бамбукового островка рядом с домом для украшения входа. Но луковицы, невзирая на «добрые» соседские отношения, оправдывая название "выскочки", упрямо продолжали выпускать цветоносы.
На сегодняшний день могу точно сказать, что это был единственный ребёнок, с которым мне так и не удалось найти нормальный человеческий контакт. Взаимоотношения с семьёй, живущей по соседству, со входом из другого двора, соединяемые общей стеной кухни и душевой комнаты – были из категории «особый случай».
Сначала мы общались приветливо и достаточно активно. Небольшого роста, юркий паренёк с флегматичной, высокой, чуть полноватой супругой, были нашими частыми гостями. Не оставляя ответного приглашения на взаимные визиты вежливости, они частенько заглядывали на кофеёк. И всё было приемлемо, даже в оценке моих кулинарных и художественных способностей, до той поры, когда мы приобрели телевизор по габаритам больше, чем принято было покупать людьми нашего уровня. Странный случай, который показал изнанку людей, живущих за стеной, дал возможность проявиться не самой лучшей стороне моего характера. Хотя… Все ли из вас, читающих этот текст, подставляют левую щёку, получая оплеуху по правой?
Офицер безопасности по ежедневным заявлениям на нас, поданных соседями, заходил в нашу квартиру, как на работу, проверять, насколько громко я одна, либо мы, находясь вместе с супругом, слушаем телепередачи и, убедившись в очередной раз, что жалоба от соседей на громкость безосновательна, посмеивался, пил с нами чаёк, рассказывал истории из жизни нашего городка, либо слушал наши, о жизни Российской, пограничной, затем, припомнив пару весёлых анекдотов, уходил читать следующие поклёпы. Естественно, понимая ситуацию, сочувствовал, зная нас всех, в силу психологической подготовки, как облупленных. По странному совпадению, и он, для своей семьи, приобрёл точно такой же телевизор. На сегодняшний день, это, конечно, прошлый век, ламповое старьё занимающего огромное место короба, а тогда... Забегая вперёд, замечу, что позже, именно Алексей Иванович, проявив к нашей семье и к моим юмористическо-артистическим способностям искреннее уважение, здорово помог.
Кондиционер соседей, его наружная часть, располагалась рядом с нашим окном. Мотор включённого аппарата от постоянного напряжения и старости выл, рычал и повизгивал, подрагивал и похаркивал одновременно, выматывая мозг далеко за пределы черепной коробки, особенно в ночное время. Изнуряющий шум грохота мотора будоражил всю округу, но в ночное время дипломатический корпус пустовал. Муж спал, как убитый, в ритме нагрузки дежурства через ночь валясь от усталости, а я от постоянного шума готова была гулять по опустевшей на ночь территории до утра, и вить гнёзда на пальмах. Ни один, даже громко работающий телевизор, – ни в какое сравнение!
Средняя температура в Никарагуа – тридцать три градуса по Цельсию. Иной раз вечерами хотелось укутаться. Однажды показалось весьма прохладно. Накинув кофточку, я отправилась в соседний дворик. Девчонки, увидев меня, попросили предположить уровень температуры. Поёживаясь от прохлады, я назвала пятнадцать. Не угадала. Оказалось двадцать пять. В новостях передавали информацию о том, что от Антарктиды откололся огромный кусок льда. Проплывая относительно неподалёку, он обеспечивал Манагуа «похолодание». Поскольку вечера были свежи, как газированные прохладительные напитки, оставлять включенным кондиционер на ночь было нелепо, тем более, что от его работы всё равно нет никакого проку, если хозяевами жилья оставлены открытыми окна, что и делали многие бестолковые россияне, в том числе живущие с нами по соседству.
Попытка провести с соседями переговоры о климатическо-звуковой переносимости успехом не увенчалась, поэтому я, найдя в своей квартире щиток, вырубающий электричество в ветке кондиционеров по всему дому, угрызений совести совершенно не испытывала. Главной моей задачей было не проспать начало рабочего дня, потому как в моих руках был комфорт всего соседнего здания с кучей невинных сотрудников, вполне приличных, смею заметить, людей дипломатического уровня. Так что просыпалась я, как на работу, чтобы заблаговременно отжать, поставив на место, сой спасительный рожок, крючок тумблера.
Соседи уже привыкли за пару прожитых в таком режиме лет вытирать, регулярно простуженному сынишке, сопли, и сном без включенного кондиционера были категорически не довольны. Явно больше обеспокоенные здоровьем своего домашнего монстра, чем наследника фамилии, они пригласили мастеров. Уж те и мыли этот кондиционер, и проверяли... Помалкивая, я несколько раз наблюдала за происходящим. Пока до причины докопались, я хоть выспалась.
Мою шутку понял и по достоинству оценил офицер безопасности. Неоднократно заглядывая вечерами по поводу контроля громкости ТВ, Алексей Иванович не менее меня был «очарован» тембром омерзительно журчавшего в ночи чудовища, поэтому и помог восстановить справедливость: Распорядился, чтобы кондиционер соседям перенесли на другую стену, выходящую в их личное пространство, в сад. А работу эту поручил выполнить моему мужу, в некотором роде восполняя заработком моральный ущерб.
Это была моя первая победа над несправедливостью. А, возможно, это и не плохо, что есть среди нас такие люди, благодаря которым есть возможность узнать подробности своего характера.
А картину от моей двери утащили, потому что я категорически отказалась её отмывать. А то, что она около моей двери не останется - все отчего-то сразу поняли по моему жутко серьёзному взгляду. Для восстановления справедливости я предложила пригласить для омовения полотна родителей милого малыша, но отмывал её завхоз. Это действо происходило прямо на улице, у стены здания Посольства.. Надо сказать, что все, кроме завхоза, ржали, как лошади. И при взгляде на меня - тоже. А завхозу ещё много чего довелось отмывать. Об этом вам ещё предстоит прочесть, и, надеюсь, с интересом.
2)
Ещё один случай характеризует соседскую дружбу.
Как-то раз, ночью, ко мне привели девочку. Мой муж был на службе. Привёл дочку перепуганный обстоятельствами отец, один из наших приятелей, живших за пределами посольства. Его жену, забеременевшую по приезду, в экстренном порядке увезли с кровотечением в местную больницу. Доверив мне ребёнка он, естественно, поехал следом. К дивану, чтобы девочка не спланировала на каменный пол во сне, на всякий случай я придвинула тяжёлое, устойчивое кресло. Как могла, успокоила ребёнка, отвлекая перед сном сказками-рассказками.
Наутро, когда девочку забрали, меня вызвала к себе супруга одного из руководителей и попросила объяснений, с какой такой целью ко мне «регулярно» приводят на ночь чужого ребёнка, и что мы такого-сякого по ночам с этим ребёнком устраиваем, двигая мебель.
Когда выяснилось, что Татьяна накануне попала в больницу, нашему взаимному удивлению, в маразматичности ситуации, не было предела.
А вскоре я прославилась. Это и был как раз тот случай, после которого мы подружились с Еленой Васильевной, супругой главного руководителя.
Ничего не предвещающим солнечным утром, ко мне в гости зашла супруга одного из дипломатов. Накануне я написала, подарив девочке Маше, маме моей гостьи, портрет. Портреты детей работников посольства я писала часто, а выставку сделать мне не позволили, усматривая в этом какой-то необъяснимый, негативный смысл. Мама девочки, Татьяна, портретом, как оказалось в беседе за чашечкой чая, с как раз подоспевшей выпечкой, осталась довольна.
Моя любимая бабушка и мама так вкусно пекли, что мне передалось это умение по наследству. И гостей всю жизнь люблю. Папа никогда никого голодным из нашего дома в годы моего детства и юности не выпускал, сделав мне полезную прививку гостеприимства.
Дама, изредка потряхивая объёмом аккуратно уложенных, коротко стриженных светло-рыжих волос, выглядела важной, и было ясно, что пришла она ко мне не просто с благодарностью, а по делу. Блёклыми глазами, плавающими за толщей плюсовых стёкол очков, Татьяна рассматривала мои картины, изучала журналы под смешным названием Бурда, по которым я делала выкройки для платьев. Как оказалось, Татьяна планировала заказать для сотрудников посольства по каталогу пряжу, не совсем прилично звучащую в произношении на русском языке. Правильно догадались многие, мохеровую. Но от количества заказа, как это обычно бывает, зависела цена. Присоединившись к списку страждущих, я отметила в каталоге интересующие меня артикулы, и продолжила развлекать гостью, припомнив случай, который, как оказалось позже, дамой из высшего общества с искусственной улыбкой на важном, дистанционно поставленном лице, был взят на вооружение.
В юности, на мой шестнадцатый День рождения, тётя порадовала подарком из нежно голубых мохнатых шариков. Мотков было много, длина на этикетке указана хорошая, а на изделие, которое я вскоре принялась вязать, не хватало. Вязала я в то время часто, но из мохера - впервые, и не могла понять, в чём кроется проблема нехватки пряжи. Соседка по квартире, часто бывающая у нас в гостях, объяснила, что моточки пряжи, вероятно, не полные, а с вытащенными серединками. Полными они скручены в двух направлениях, и легко делятся надвое. Джемпер тогда исхитрилась, вывязала ажурным узором, но на всю жизнь эту историю, с легко удаляемыми серединками, запомнила. Вот и она, гостья моя внимательная, запомнила!
Когда я пришла получать заказ, одна упаковка, подписанная моей фамилией, покоилась на полу, отдельно от всей партии полученного товара. Больше ни одна из целой горы упаковок подписана не была. Меня это обстоятельство, естественно, насторожило, но, забрав заказ, в том числе подписанную упаковку, я отправилась в сторону дома. Пока несла, моточки меченой упаковке "усели", и норовили выскочить в приоткрытый край. Я поняла, в чём дело, и тут же, не дойдя до дома, вернулась обратно.
Никакие мои аргументы не принимались, но все, находящиеся в тот момент в помещении, усмотрев в подписи умысел, ситуацию оценили. Скандала не было, просто голос у меня звонкий, а народу в помещении было полно, и, в силу сообразительности и моих аргументов, все обо всём догадались. Мне пришлось унести выданное вновь, потому как, естественно, никто не желал брать растребушённую упаковку. И отказаться не могла, потому как товар был просчитан и полностью оплачен.
Но ко мне домой тут же начали поступать телефонные звонки от высокопоставленного мужа этой дамы, с речами, поднимающими мне, и без этих звонков убеждённой в своей правоте, настроение, потому что нелепые угрозы на тему о том, что ничего и никогда для меня он ни по каким каталогам больше не выпишет, были смешны и глупы по сути, потому как с нашими зарплатами мы о затаривании и не мечтали. А за то, что я навела тень на его супругу, пообещал меня прославить. И ведь не обманул! После событий, описанных далее, меня ждал сюрприз!
Звонивший, разъярённый моими действиями по защите мною заказанного товара, дядька, колоритный грузин с внимательным взглядом, мне казался до этой ситуации человеком мудрым, учитывая, как минимум, занимаемую должность и возраст. Вскоре он один полетел в отпуск на родину, к детям, как поговаривали, по годам много старше нынешней жены, что была лет на двадцать пять моложе. Из виллы, где они проживали, на время отъезда мужа, Татьяна с дочкой переселились в домик для дипломатических курьеров, который находился на территории посольства.
Я в то время уже работала техничкой, принося посильную пользу обществу за шестьдесят долларов в месяц. К слову сказать, в то давнее время все мы были большими дураками, потому как доллар стоил четыре рубля пятьдесят копеек, а мы его, чуток помяв в руках, тут же тратили, к примеру, на двухсотграммовую бутылку пепсиколы, или на пару апельсинов, или на один авакадо и так далее.
Домик, куда от безмерного страха одиночества вселили ту самую даму со звучной фамилией, входил в список убираемых мною помещений. А вот когда они оттуда съехали...
Утром все жители посольского городка узнали, что дипломат вернулся, но вскоре был увезён на скорой, а следом из домика выехала семья.
Не предполагая о дальнейшей ленте развития событий, я договорилась со Светланой, с которой мы находились после совместного приезда из Союза в приятельских отношениях, о прогулке по Лас-Колинесу. Одной мне за ворота выходить было запрещено, а Светлана иногда составляла мне компанию, наблюдая за рождением этюдов на пленере. Она уже зашла за мной, когда стало известно, что Татьяна с дочкой вернулись на виллу, а мне надо было подготовить домик, застелив постели для прибывающих дип курьеров. Мы, прихватив этюдник, вошли в домик вместе.
То, что мы увидели, резко изменило планы, вызвав недоумение, удивление, и смех! Отнеся этюдник домой и отпустив Светлану, я прямиком направилась к завхозу. Отдала ключ и категорически отказалась приводить в порядок освобождённый Татьяной домик с оставленным, вероятно, мне в подарок, сюрпризом.
Офицер безопасности, которому я, естественно, сообщила о своём бунте, наотрез отказавшись от уборки, предупредил, что я рискую потерять работу. Но дорожить работой технички, давая возможность измываться над собой, в мои планы не входило. Семья, временно воспользовавшись помещением, не исчезла, а просто выехала за пределы забора посольства на виллу. Вполне можно было их вернуть, чтобы дать возможность самостоятельно насладиться, смывая со стен размазанную гнилую капусту, вычищая залитую гадкой вонючей жижей пропавшей еды плиту, и выбросить, тщательно раскиданный по помещению, мусор.
Но всё это делал завхоз со своей супругой. А я, оставшись без возможности выйти на пейзаж, посматривала на их многочасовые старания из окна. Жаль мне было завхоза, конечно. Славный был дядька, улыбчивый, какой-то покорный... Вот же и отреставрированную картину, тоже он отмывал. А зря. За действия детей должны отвечать родители. Происшествие в домике получило огласку, и меня на ковёр вызвал посол России в Никарагуа. Это было так своевременно, потому что я как раз к этому времени дошила классное, приближённое к строгому стилю, элегантное платье! На праздник такое не наденешь, а тут такой случай подвернулся!
– Кто Вы по образованию?
– Педагог.
После беседы мне было предложено сменить работу. С этого времени я стала учителем в школе. А ещё Евгений Михайлович Астахов пригласил меня в резиденцию с предложением оказать его супруге дизайнерскую помощь. Вот так мы и познакомились с Еленой Васильевной.
АМ. 05.03.11
Акварель моя. Выполнена на территории Лас-Колинеса.
Продолжение: http://stihi.ru/2011/06/11/5867