Помнишь первый наш вечер после долгой разлуки?
Как стыдливо краснея, ты сняла пальтецо.
Твои тонкие руки мне ложились на плечи,
а глаза откровенно ласкали лицо.
Ты хмельным поцелуем обжигала мне губы,
твои пальцы терялись в кисее эполет.
Как зарю мне играли походные трубы,
а ты сладко шептала: «Люблю вас, корнет»?
Мы прощались и ты обречённо спросила,
оставаясь одна на холодном снегу:
- Вы смогли бы, корнет, обойтись без России?
- Нет, сударыня, нет, я пред нею в долгу.
День за днём пролетали в вихре конных сражений,
нас нещадно кружило каруселью войны,
сквозь седины зеркальных моих отражений
проступали глаза роковой глубины.
Этих глаз не забыть, - в них страданье и сила,
в них мольба и прощенье, и тихая грусть,
Верил, где бы меня не носило,
в этот ласковый омут однажды вернусь.
Мы прощались и ты обречённо спросила,
оставаясь одна на холодном снегу:
- Вы смогли бы, корнет, обойтись без России?
- Без России бы смог, без тебя не смогу.
Черноморские волны и крики сливались,
бились в борт парохода тревожным гудком,
с диким скрежетом судьбы людские ломались,
улетали орлы с офицерских погон.
За нас грешных, бежавших, Отчизна молилась.
Я в кафе-шантане заливался слезой…
Всё мерещится - ты надо мною склонилась,
и всё слышится жарко-бесстыдное:
«Мой…»
2010 г.