Он вышел из дома без цели конкретной,
И в полуприкрытых глазах изподволь
Сквозила попытка отчаянья, медный
Пылал осьминог, похоть, торг, алкоголь
Плескались вокруг, и искусство декора
Внушало мистический ужас ему.
Неспешно он шёл, в небесах Айседора
Роняла одежды, приветствуя тьму.
В глазницах окон зажигались лампады,
В густой синеве чьей-то музыки плач
Обещал новый мир, остывали фасады,
Черствел нерешённого сдобный калач.
Он встал у причала, волна-медсестричка
Его величала то благом, то злом,
Победно пропела змея-электричка,
Когда он к воде прикоснулся веслом.
А утром он выйдет на берег пустынный,
А может - не он, нам того не узнать,
Чтоб город, рассыпанный высохшей глиной,
Рукой терпеливой построить опять.