Десяток лет, как десять перевернутых страниц...
И в снах, навеянных забытыми мечтами,
Ты машешь мне рукой, заимствовав у птиц
Охоту к перемене мест пред белыми снегами.
Но что зима? Она уже не в силе,
И с южным ветром ты летишь ко мне,
И всем снегам не хватит никаких усилий
Нас разлучить, и даже в этом сне.
А может, это сны, навеянные небом?
И я иду, такой похожий на тебя,
И голос мой дрожит, и талым вешним снегом
В проснувшихся глазах умоется земля.
Зодиакальный блеск апрельских стилизаций
Предскажет рандеву средь бархатных теней.
И что мне до чужих бессмысленных нотаций,
Когда я пропаду в безумии ночей?
В изменчивости глаз твоих я буду цветом неба,
Упавшим лепестком груди твоей коснусь.
Я буду странником, вкусившим сладость хлеба.
Я буду ждать прощальных слов – и не дождусь.
Как не приемлет сон случайного вторженья,
Вот так и я, попавший в плен огня,
Не скрою жар своих внезапных откровений
И счастья жить и ощущать тебя.
Но Боги нам простят, и чист алтарный камень,
И восковых свечей оплавленная плоть
Закапает в ладонь застывшими слезами,
И вспыхнет на огне трагедии щепоть.
Вашими молитвами да будет мир иной!
Коленопреклонен пред умницей апрелем,
Очищусь от зимы и вспомню все о той,
Кто, может быть, поймет и, может быть, поверит.
1991/92